— Ну например, уничтожение космодесантников огнем, — начал перечислять Вейс. — Подчинение своей воле людей. Способности прятаться на корабле. Необъяснимые случаи нападения на старших офицеров и появление двойников. Вот только несколько фактов, говорящих в пользу моей версии.

— Так можно объяснить и фокусы. Вы только не обижайтесь, шеф. Мы не знаем, как это сделано, но знаем, что это просто фокус и ловкость рук.

— Можно было бы подумать и так, — добродушно согласился Вейс. — Но не забывай, фокусник долго готовится, оттачивает свой номер, а наш барон все делает экспромтом.

— Но вы же сами говорили, шеф, что на него вышли те, кто здесь хорошо окопался, и помогают ему. Может, это их рук дело.

— Может быть, Мишель. Но эта версия всего не объясняет. Например, какие зажигательные средства юноша использовал против бойцов космодесанта. Анализ проб, взятых в местах боев, показал полное отсутствие химических веществ. Только следы крови. Так что вполне возможно, что верны обе версии, Мишель.

— И что теперь делать? Что ждать от этого… бога?

Вейс пожал плечами:

— Надо ждать. Он что-то хочет донести до нас и капитана. Не зря появились эти записки. Может быть, мы вырвали его из привычной среды, и он теряет свою божественную природу и спешит. Может быть, он хочет показать всем, что удерживать его тут небезопасно и ему не нужны лишние жертвы. Другого объяснения я не вижу. — Затянувшись сигаретой, Вейс спросил, меняя тему разговора: — Корабль готов к вылету, Мишель?

— Вы имеете в виду корвет, сэр?

— Да. В том, что крейсер не улетит в назначенное время, я не сомневаюсь.

— Готов. Пилот в постоянной готовности. Ждем разрешение на вылет и пассажира.

— Очень хорошо. Ждите.

— Я свободен, шеф?

— Да, можешь идти.

Мишель ушел, а Вейс снова закурил сигарету. Я удивился прозорливости этого человека. Он первым понял мой замысел подтолкнуть капитана к мысли отпустить меня с миром.

— Всех старших офицеров вызывают на мостик к капитану. Вейса тоже приглашают, — сообщил мне Брык.

В каюту снова заглянул Ламье:

— Шеф, к капитану пойдете?

— Не знаю, Мишель, подумаю, — отмахнулся Вейс, пребывая в глубокой задумчивости.

Интересно, о чем думает этот облеченный большой властью человек? Он осунулся и постарел. Может быть, впервые в жизни он попал в такую неоднозначную ситуацию. Привыкший контролировать все процессы и строить свои планы в чужих планах, на этот раз он был выбит из привычной ему колеи. Блюм Вейс был по-своему честным и порядочным человеком, старавшимся не подставлять своих людей, но в силу обстоятельств вынужденный подстраиваться под чужую волю. Такие фигуры никогда не бывают самостоятельными. Их тщательно отбирают, готовят, делают для них успешную карьеру, продвигают по службе, чтобы когда-то потребовать отдать долги. Сейчас Вейс отдавал долг чужой жизнью. Ему нужен был мертвый или живой Демон. А мне нужно было отсюда убраться. Мы были связаны с ним крепкой незримой нитью судьбы. Мне было даже жалко этого человека, вынужденного поступаться совестью.