— Возможно, она сильнее, моложе. У него, вероятно, более слабое сердце. Это зависит от сотни факторов.

Пол замолчал. Через некоторое время он кивнул, как будто подтверждая то, над чем думал. Рейчел следила за ним взглядом.

— Что?

— Ты права. У его жены очень необычная болезнь, которая, с одной стороны, оправдывает его действия, с другой — пугает. Представь, что Ханна действительно заразилась вирусом, имеющим отношение к террористам. Тогда речь может идти о биологическом оружии. Вдруг Эрик Сёдерквист конкурирует с Самиром Мустафом? Может быть, он изобрел вирус, а потом намеренно или по ошибке заразил свою жену? Нам нужно получить больше информации о вирусе. Осмелюсь сказать, что это наша основная задача. Нам действительно нужно перевести Ханну Сёдерквист на базу в Норвегии. Швеция не обладает такими ресурсами. Прежде всего там чертовски много законов, которые блокируют работу. Нам необходимо свободное поле для игры. Чтобы принимать необходимые меры и проводить тесты без оглядки на идиотские этические правила.

Теперь настала очередь Рейчел молчать. Для Пола Ханна Сёдерквист была объектом. Вещью. В первую очередь — угрозой. Тесты, им упомянутые, едва ли могли быть представлены общественности. И они вряд ли поспособствуют увеличению шансов на выживание. Но Ханна — не вещь. Она жена Эрика. Женщина, ради которой он готов рисковать всем. И она еврейка. Пол перебил мысли Рейчел:

— Думаю, я в любом случае должен поехать в Стокгольм, а вы позаботитесь об Эрике Сёдерквисте. Я полечу туда и поговорю со шведскими властями. Кто знает, может, мне разрешат просто навестить госпожу Сёдерквист.

Рейчел встала.

— Поедешь прямо сейчас?

— Думаю, да. А ты?

— Я не спала с ночи в отеле «Монтефиори». Возьму перерыв на сегодняшний вечер. Эрик на радаре, и у нас хорошая команда, которая последует за ним, если он переместится.

Пол взял последнее печенье с блюда. Рейчел открыла дверь и бросила прощальный взгляд на Пола.

— Тебе не стоит есть так много сладкого.

* * *

Иерусалим, Израиль

Синон с наслаждением пил мятный чай. Напиток, конечно, уже успел остыть, но вкус остался сочным и кисловатым. Синон решил выпить вечерний чай в одном из глубоких кресел у окна, а не за письменным столом, как делал обычно. Он сидел у больших окон, выходящих на заросший пышной растительностью двор и белую мраморную купальню для птиц. Его кабинет располагался всего через две двери от кабинета Бена Шавита и был на несколько квадратных метров больше. Бен мало времени проводил в кабинете и не видел необходимости в более просторном помещении. Но на сегодняшнем совещании было много народу, и кабинет Синона оказался удобнее.