Тихо, с опаской, отозвался нэнью.
Тихо, с опаской, отозвался нэнью.
«Да какой нормально! — разозлился я. — Ты мои мысли видишь? Я вообще-то после ранения только очнулся. Сил нет, еще и жрать хочу, словно месяц на воде и хлебе сидел… И стоило только появиться Алитари как… Не о том мне сейчас думать надо! Совсем не о том!»
«Да какой нормально! — разозлился я. — Ты мои мысли видишь? Я вообще-то после ранения только очнулся. Сил нет, еще и жрать хочу, словно месяц на воде и хлебе сидел… И стоило только появиться Алитари как… Не о том мне сейчас думать надо! Совсем не о том!»
«Конечно вижу. И не понимаю что тут такого? После азури и, как оказалось, квалиа…»
«Конечно вижу. И не понимаю что тут такого? После азури и, как оказалось, квалиа…»
«Лумэ!!!» — прикрикнул я на нэнью.
«Лумэ!!!» — прикрикнул я на нэнью.
«А понял! Специфика восприятия расы людей. Ладно-ладно, молчу!»
«А понял! Специфика восприятия расы людей. Ладно-ладно, молчу!»
Девушка достала мой комбинезон из тумбочки и повернулась все же успев заметить, как я торопливо натягиваю одеяло чуть ли не до ушей.
Девушка достала мой комбинезон из тумбочки и повернулась все же успев заметить, как я торопливо натягиваю одеяло чуть ли не до ушей.
— Вот, — положила она одежду на кровать. — Я подожду, — присела на стул рядом.
— Вот, — положила она одежду на кровать. — Я подожду, — присела на стул рядом.
— М-м? — промычал я, указывая на дверь.
— М-м? — промычал я, указывая на дверь.
— Что?
— Что?
— Можно я оденусь.
— Можно я оденусь.