Закончив, Эмили дотронулась до его лица.

– Гарри, – прошептала она. – Киккаф фкаткх фкиксу зткку.

Гарри изменился. Она сотню раз видела, как люди подпадают под компрометацию, но никогда не видела, как это происходит с ним. Частичка ее медленно умирала, пока она смотрела, как мышцы на его лице расслабляются, как его сознание открывается и терпеливо ждет инструкций, как его душа превращается в механизм. Она могла бы сказать ему «беги со мной», и «делай, что я тебе скажу», и «люби меня вечно», и он бы все это выполнил. Однако тогда ее любила бы машина, а не человек, машина, созданная ею.

– Забудь все это, – сказала она ему. – Выбирайся отсюда, забудь меня, забудь, что ты жил в Брокен-Хилл. Стань другим. Киккаф фкаткх фкиксу зткку, забудь меня.

Спотыкаясь, Эмили пошла прочь от стола. Ей было невыносимо смотреть на Гарри. Нейланд стояла как статуя, что крайне удивило ее. Солдат с короткой стрижкой лежал на полу и не шевелился.

– Нейланд, – сказала Эмили. – Спасибо.

Та ждала.

– Унеси его отсюда, – сказала она. – Береги его.

* * *

Нейланд перенесла Гарри в джип и унеслась прочь в облаке пыли, а Эмили вернулась в тот класс, где она проснулась, и стала искать маркер. В классах всегда должны быть маркеры. Эмили нашла их в ящике стола, множество, разных цветов, взяла целый пучок и отправилась на поиски туалета. Вокруг бегали и кричали люди, но они были в основном снаружи – их привлек странный отъезд Нейланд. Эмили не видела Плат, и это беспокоило ее, потому что, если та найдет ее, это будет худшим из всего, что могло бы случиться.

Она отыскала туалет для девочек. Там был длинный прилавок с низкими, для детей, раковинами. Эмили выбрала из пучка синий маркер и, как малыш-егоза, принялась писать на зеркале. Первое слово было «вартикс». Оно когда-то заставило ее стоять с открытым ртом в комнате, но она хорошо училась, тщательно выполняла домашние задания и давно вышла из юношеского возраста, так что сейчас ей удалось написать его без всяких проблем; правда, после каждой буквы она останавливалась и поднимала глаза к потолку, чтобы прочистить сознание. Закончив с «вартикс», Эмили всячески старалась не смотреть на него, пока писала второе, потом третье и четвертое. После этого ее стошнило в раковину, но она справилась. Снова взяв маркер, опустила голову и не глядя дописала: «УМРИ».

Эмили закрыла глаза. Отступила на два шага. Глубоко вдохнула и выдохнула. Все это сработает, если только она ослабит свою оборону. «Меня любят, – сказала себе Эмили. – Я в безопасности». Она ощутила, что мышцы расслабляются. Сглотнула. «Открой глаза. Открой глаза». Эмили начала открывать глаза и тут же зажмурилась. «Открывай, – сказала она, – открывай, сука. Ты же знаешь: если они найдут тебя, то заставят тебя рассказать про Гарри! Открывай! Ты это заслужила!» И она заплакала.