Вот тело делает последний переворот и пластом, с отвратительным чвяком, приземляется на асфальт. Прямо возле припаркованной машины.

Сдавливающий голову обруч, сжался, вызывая дикую боль, но тут же испарился без следа.

«Бедный придурок». В голову Луиса наконец-то вернулись собственные мысли. Он быстро направился к месту трагедии.

В радиусе нескольких метров к трупу невозможно было подступить, все было забрызгано кровью и мозгами. От головы мойщика почти ничего не осталось, с ней случилось то, что могло бы произойти с переспелым помидором, упавшим со стола. Стоящая рядом машина тоже отхватила своё. Та её сторона, которая была обращена к трупу, оказалась запачкана содержимым головы мойщика до самых окон. Приятный сюрприз ожидал её владельца.

Луис поднял фотоаппарат и принялся снимать тело, постепенно обходя его по кругу. Сбоку кого-то тошнило, и Луис не приминул заснять слабожелудочного и не менее слабонервного свидетеля. Заодно поднял камеру и сделал пару кадров остальных столпившихся вокруг людей.

Одежда самоубийцы начала пропитываться кровью, Луис представил сломанные кости прорвавшие кожу, и с трудом согнал с себя мурашки.

Заслышав полицейскую сирену, он сделал последний кадр и быстро запаковал камеру в футляр. Уже через пару минут он быстро шёл прочь, беззаботно насвистывая себе под нос. В голове поселились собственные мысли, а не бред решившегося на отчаянный шаг самоубийцы. Отчаяние и депрессия сгинули без остатка, было приятно просто оглядываться по сторонам, подмечать какие-то интересные детали, наблюдать за прохожими. Да ещё собственными глазами, а не через призму чужого замутненного безысходностью сознания.

Вернувшись домой, Луис первым делом подключил фотоаппарат к компьютеру и просмотрел снимки.

— Превосходно, — он с довольной улыбкой откинулся на спинку стула, закурил и принялся перебирать в голове имена редакторов. Потерпев поражение в этом мыслительном процессе, Луис достал толстую записную книжку, размером чуть уступающую тетради, и начал ее листать.

— Так-так, кому я отдавал последнего самоубийцу? Саймон Грин, «Вечерний вестник». А до этого? Так, Ллойд Шимлер из «Молнии». Ага, значит, сегодня повезло тебе, Колин!

У Луиса на примете было около двадцати газет и журналов, с которыми он работал. И которые были готовы купить его фотографии, и не просто купить, а передраться за них. А всё потому, что его фотографии были всегда первые, снятые до приезда полиции и спасателей, сделанные без всяких полицейских заграждений и прочих преград, закрывающих всё самое интересное.