Но Исида не могла вымолвить ни слова. Она мычала что-то невнятное и трясла головой. Шок не проходил.

— Я сейчас вам все объясню, — вздыхая, произнесла Нефтида. — Это моя вина. Моя удавшаяся хитрость. И никто в мире не знает этой тайны. Даже Осирис!

— Осирис? — шепот Анубиса напрягся. — Причем здесь Осирис, мама?

— Подожди, дорогой! — и она повернулась к подруге. — Ты только не прогоняй меня, Исида! Я знаю, что этим поступком я предала тебя, но, поверь, если бы все шло по-старому, никто никогда не узнал бы этой тайны. Даже Анубис. И только я всю жизнь несла бы этот крест.

— Я не понимаю… — удалось выдавить Исиде. — Что это?

Анубис отвернулся. Ему было неприятно, что Исида так испугалась его уродства. Мать говорила не раз, что его лицо вызовет шок у окружающих, да и у него тоже. А его жизнь окажется в большой опасности. И Анубис поклялся матери, что никогда не взглянет на свое лицо. Он всегда представлял себя монстром, раз уж голова шакала оказалась приемлемей, чем он сам. С другой стороны, Анубис знал об экспериментах Ра и вполне допускал, что и с ним, скорее всего, поэкспериментировали. А мать боится, что люди, узнав, что он монстр, отвезут его на остров. Но реакция Исиды ранила его сердце. Ведь она всегда была для него частью семьи. Так же как и Ра, и Маат, и Осирис. Она сама убеждала его, что ей безразлично, как он выглядит, она всегда будет любить его, как собственного сына! А теперь…

Нефтида села рядом с Анубисом и обняла его за плечи.

— Ты — сын Осириса, — сказала она низким пропитанным любовью и гордостью голосом, в то время, как слезы заливали ее лицо, а Анубис, до которого не сразу дошли слова матери, широко округлил красивые карие глаза. — Прости меня, Исида, но как бы я ни чувствовала себя виноватой перед тобой, я счастлива, что могу, наконец, открыть эту тайну!

Глаза Исиды вспыхнули злостью и ревностью.

— Но как такое допустил мой муж? — спросила она. — Как он мог предать меня?