– Хорошо, – сменил я гнев на милость и развеял страх. – Располагайтесь здесь лагерем. И скажите мне где Фома с Гради-илом?

– Они ушли, – испуганно и растерянно ответила Ганга. Она как и все ежилась, не понимая, почему ей стало страшно.

– Как ушли? Куда?

– Гради-ил сказал, что он не доделал одно дело, а Фома сказал, что должен ему помочь.

– Опять двадцать пять, – обескураженно вздохнул я. – Когда это прекратится? У всех неожиданно появляются дела!

Но понимая, что делать нечего, махнул рукой: – Ну, будем ждать этих дельцов.

– А вы лер Саму-ил, не хотите пообщаться с сыном? – посмотрел я на бывшего посла, что стоял столбом, глядя на молодого эльфара и не решаясь к нему подойти.

– Я думаю Вам о многом стоит поговорить.

– Шыргун, бери лагерь под охрану.

– Вы оба, – ткнул я пальцем в двух орков, – найдите себе место и сидите до прихода Шамана тихо.

– Су, займись хозяйством.

– Ганга, пошли поговорим, – я ухватил невесту под локоть и повел ее к ручью.

– А почему я? – Услышал я возмущенный возглас Сулеймы, потом звук шлепка и вскрик: – Ой!

Который тут же прервался шипением:

– Я тебе клыкастый руки оторву. Постой только Фома появится и считай, что ты труп.

– Сулейма, – это уже Радзи-ил, – хватит постоянно ругаться и на всех нападать, имей совесть.

– А ты молчи… прихвостень зеленомордого.

Я остановился и повернулся к снежной эльфарке.

– Когда Фома придет, он тебя выпорет. И будет пороть пока ты не образумишься, а не образумишься, будешь в моем новом доме свиней пасти.

Су замерла с открытым ртом. Она знала, что я слова на ветер не бросаю. Девушка прикусила губу и из ее глаз потекли слезы.