А слух о Леркиной затее потихоньку начал своё движение в массы. Те, кто стоял подальше от нас, но слышал какие-то обрывки фраз, переспрашивали у тех, кто стоял к нам ближе. Несколько раз в разных вариантах слышалось: «Да вона девка Трошку побить грозится», ну и, конечно же: «Да куды ей!», а иногда: «Барин, какой Трошку вчерась побил».

— Видишь, Саша, — довольно улыбаясь «проворковала» авантюристка. — Народ жаждет зрелищь!

— Лучше хлеба им дай! — мрачно отозвался я и ехидно спросил: — Ты прямо в платье драться будешь?

— Ну, что ты, Сашенька?! В платье я только о выигрыше договорюсь, а потом схожу, переоденусь в тот костюмчик.

И она пошла договариваться под выкрики: Куды, дура?» и «Смотри кака красотуля!»

Морозова сверкая на меня глазами выпалила:

— Александр! Вы что?! Позволите её убить?! Вы что, ничего не предпримете?!

И видя моё бездействие просто закричала:

— Остановите её!

Я вспомнил, как сам шёл на Ринг, как пытались остановить меня и как я сам верил в то, что у меня всё получится.

— Да нет, Ольга Павловна, жребий брошен, Рубикон перейден и мосты сожжены напалмом.

Лерка между тем подошла к Капитону у громко, так чтобы все слышали, спросила:

— А сколько получу Я, если побью вашего бойца?

Капитон смотрел прямо на Лерку, но не отвечал. Я бы тоже на его растерялся, и то сказать, такие вопросы не каждый день задают. Зато публика, тоже сначала онемевшая, разразилась бурей восторга. Наверное, так они никогда раньше не смеялись.

— Побей его милая! На тебя вся надёжа!

— Ой, гляди, Трошка, заломает она тебя!

— Ты её, Трошка, на лопатки! Да прям здесь!

— Во-во! И кровь ей перву пусти!

— Барин вчерась побил, седни девка, завте глядишь ребятёнок какой выдет!