- Твою мать! – элита приняла в сторону и граната также, не задев, как оказалось, совершенно не безмозглую тварь, полетела дальше. Последующий затем взрыв, как и предыдущий, не принёс ей никакого вреда. Пирату показалось, что элита смеётся над ним.
Зашумел винт катера и Белка развернула судно передней частью к элите.
- Теперь мой выход, - глядя на замершую уже в метрах пятидесяти от них тварь. Судя по всему, она себя уже чувствовала неуютно – глубина увеличилась, достаточно продолжительное время нахождения в ледяной воде отразилось на её скорости передвижения. Белка легла на ступеньки, поёрзала, удобнее располагаясь. Прицелилась в своё излюбленное место – глаз твари. Та, будто то бы поняла, куда целится человек, а может, так оно и было, прикрыла глаза броневыми костяными щитками. И словно издеваясь над Белкой, рассмеялась, раскрыв свою жуткую пасть.
- Все знают, что я бью белку в глаз, но иногда отхожу от своих правил! – она вздохнула, затаила дыхание и одну за другой послала две пули в раскрытую пасть. Побледнев, Белка обмякла и уткнулась головой в палубу судна. Ничего не понявшая элита, проломав пробитой головой лёд, грязным айсбергом торчала из широкой полыньи. Усиленные даром Улья, тяжёлые бронебойно-зажигательные пули, обойдя с двух сторон позвонки и немного задев снизу затылочную кость, разворотили изнутри споровый мешок со всем его содержимым…
Белка и Пират сидели на тёплых досках пристани, нагретых за день весенним солнцем. Обнявшись, они наблюдали, как оно скрывается за дальним лесом. Льда практически не осталось на поверхности водохранилища. Хоть Пирату так и не удалось походить, посверлить лунки и порыбачить на последнем льду, он надеялся, что таких косяков у Стикса более не будет. Они продолжали молча любоваться закатом, наслаждаясь тишиной и прекрасным вечером.
- Чуть не забыл, - Пират отстранился от своей любимой и полез в карман. Вынул знакомое ей пластиковое яйцо, раскрыл его.
- Дай руку, – в раскрытую ладонь девушки упала белая жемчужина. – Она твоя. Проглоти её прямо сейчас.
Белка крепко сжала ладонь в кулак и прижала к своей груди. Пират почувствовал, как тело девушки задрожало.
- Пират, женщины стаба боятся рожать…
- Я знаю.
- Боятся из-за того, что их ребёнок в четырёхлетнем или пятилетнем возрасте переродится и спасти его может лишь эта жемчужина.
Она ещё крепче сжала кулак, крупные слёзы закапали из её глаз. Девушка повернула к Пирату мокрое от слёз лицо и с мольбой глядя на рейдера, прошептала:
- Лёша, я хочу ребёнка…