Всё время пока шёл бой, кутуль-кава молчал. Я уже верил, что монстр вообще не разговаривает, но визг, которым он сообщил о крайне прискорбном факте потери конечности, был ещё хуже жжения от кислоты. Звук буквально ввинчивался в мозг, парализуя и заставляя прикрывать уши.

Если бы мне удалось отрубить ему ногу, на этом бы наш бой и закончился. Враг за время нашей растерянности успел выбить ещё троих гвардейцев и зацепить Барэля. Однако нога продолжала висеть на своём месте, вот только болталась в разные стороны, не слушалась — и мешала семи оставшимся лапам в исполнении танцевальных па. Кутуль-кава понял, что так дело не пойдёт — а потом изогнулся всем телом и сам себе отчекрыжил мешавшую конечность.

А я, Барэл и ещё двое бойцов успели рубануть по левой задней ноге. Отрубить — не отрубили, но добавили урона противнику, сократив количество его жизней ещё на пять тысяч. Вот это кутуль-каве уже совсем не понравилось, и он пришпилил одного из нападавших к земле шипом. Парня звали Туркой, и в нашей разведке он больше участия не смог бы принять — такое ему вылечит только перерождение. А вот в бою он оказал своим бренным телом неоценимую помощь. Потому что пронзённый шипом на ноге, боец остался на нём болтаться ещё несколько долгих секунд…

Пока кутуль-кава подёргивал одной ногой, пытаясь сбросить ненужный балласт, мы лишили его второй ноги с левой стороны. Правда, после этого Барэл выпал из боя — его сначала зацепило кислотой, а потом накрыло целым коконом из паутины. Теперь вместо Барэла был белый холм, приклеенный к земле, который дёргался и истошно орал. На ногах оставалось всего семеро бойцов и Мадна, которая бросила раненых, вытащила топор на длинной рукояти и принялась азартно обрабатывать одну из двух ног, оставшихся у кутуль-кавы слева. Монстр, понятное дело, не одобрял такого отношения — и отбивался всеми силами, лапами и клешнями.

Когда с левой стороны нога у кутуль-кавы осталась всего одна, а количество жизней опустилось до ста пятидесяти тысяч, против него держались уже только я и Дно. При этом Дно бил только левой рукой, получая штрафы на силу ударов, а я шипел, как змея, и сильно хромал. Но и наш враг, лишившись большей части ног с одной стороны тушки, теперь стал неповоротлив и предельно осторожен в движениях. И очень скоро стало понятно, почему. Броня оставшейся ноги не выдержала очередного резкого рывка — и последняя опорная конечность на левом боку подломилась.

Огромная туша кутуль-кавы рухнула на землю, оглушая бойцов отряда очередным душераздирающим и мозговыносящим визгом. К сожалению, на этом наш бой не закончился… Даже лёжа на земле пузом, тварь, используя четыре ноги на правой стороне тушки, умудрялась ворочаться и плеваться во все стороны кислотой с паутиной. Я от неё такой подлости не ожидал, поэтому на первом же залпе мою здоровую ногу накрепко прилепило к земле.