— Ясно. Просто отлично, — выругался я, сдирая с себя датчики.

— Ваш имплант, безусловно, представляет интерес, — пытаясь меня успокоить, сказал врач. — Как научный, так и коммерческий. Любая новая технология может быть применена. Вопрос только в области. Я могу найти вам контакты в руководстве «Полиамеда». За небольшой процент.

— Ну естественно, — хмыкнул я. — Нет. К черту. Только подопытной крысой мне стать не хватало! Идите в задницу со своими исследованиями. Знаю я, как это происходит. Меня порежут на дольки, обследуют, а после размельчат в блендере для анализа.

— Вы слишком сгущаете краски, — покачал головой доктор. — Все не так плохо. К тому же только через обследование можно найти выход из вашей ситуации. Я понятия не имею, как бороться с распространением паутины от импланта в вашем теле. Да и никто не узнает, пока оно не опознано.

— Спасибо за консультацию, доктор. Я как-нибудь сам, — сказал я, собираясь.

На самом деле у меня были догадки о происходящем. Даже не догадки — твердая уверенность. Тень моего прошлого показалась на горизонте. Тот урод, что убил супругу. Что всадил мне в шею имплант. Он знал, кто я. И знал, что я знаю. Да, я искал предателя в рядах отряда ликвидаторов. Вот только мы делали это по своей инициативе. Руководство было почти не в курсе. Слишком велик оставался шанс утечки.

Ликвидаторы устраняли проблемы. В полном соответствии с названием. Но не простые, а появившиеся после проекта «Забвение». Было, что устранять. Сети мозгов в банках. Микроскопические роботы — наниты. Бунты искусственного интеллекта, выведенного для борьбы с угрозой. Рои исчезнувших боевых дронов. Сошедшие с ума оперативники, не нашедшие себе места после распада основной группы.

Ну и, конечно — ученые. Лучшие умы, собранные для решения глобальной проблемы. Те, кого не выпустили бы в ином случае корпорации. Те, кого держали под колпаком диктаторские режимы и правительства. В «Забвении» были только лучшие. Они общались. Создавали новое. Иногда — произведения на стыке науки и искусства. Иногда — совершенно безумные прототипы, которые не имели права на существование.

Вот только угрозу устранили. Отряд расформировали. И теперь все это начало появляться в мире. А значит, и в моей шее сейчас — один из тех прототипов. Экспериментальный образец. Который, по словам убийцы, не должен работать. Я никогда не общался с учеными напрямую. Моя работа состояла в поиске, подборе и охране пилотов для дронов. Но я знал одного человека, который мог знать того, кто занимался разработками и их контролем.