— Почем блины, красавица? — спросил учитель, доставая кошелек.

— За три копейки — канарейку, а блинок — за алтын, — улыбнулась продавщица.

— А давай на рубль, — учитель бросил в блюдце золотую монетку.

Тетка посмотрела с уважением и, протягивая пухлую кипу завернутых в бумагу блинов, добавила пластиковый стаканчик с медом.

— Почин дороже рубля, — сказала она, пряча монетку в карман обширного фартука.

Достав из жилетного кармана петушка на палочке, Лумумба протянул его тетке.

— Долг платежом красен.

— Да пошли уже… — взмолилась Маша. — Есть очень хочется.

— Прально, — согласилась птица Гамаюн. — Правда, чего тут есть-то? Разве что червячка заморить… — и ловко увернулась от Машкиного пинка.

Усевшись прямо на нагретые солнцем камни, мы принялись за еду. Вредная птица добилась, чтобы ей, в благотворительных целях, пожертвовали всю икру, и теперь радостно склевывала черные шарики.

— Вообще мне здесь нравится, — сказала Маха, макая свернутый блин в мед. — И весело и вкусно…

— Пиры, или тризны, в погребении умерших имеют важное, можно сказать, стратегическое значение, — назидательно прокаркала птица Гамаюн. — Как напоминание живым, они символизируют… — незаметно протянув руку, Машка выдернула из хвоста вороны перо. Та подскочила.

— Ай! Чего дерешься?

— Перестань нудить. Аппетит только портишь, — моя напарница потрогала кончик стержня пальцем, и слизнула выступившую каплю крови.

— Отдай! — подскочила к ней птица, забыв про икру.

— Фиг тебе, — Машка спрятала перо за спину. — Было ваше, стало наше. Я из него дротик сделаю.

— Какой такой дротик… — Гамаюн, грозно встопорщив оставшиеся перья, пошла на Маху, но Лумумба, выхватив из кармана еще один леденец, сунул его вороне в клюв. Закатив глаза, я отвернулся. Как дети малые, честное слово…

Невдалеке от нас, отгородившись лоскутной занавеской, выступали скоморохи: длинноносый Петрушка с шутками и прибаутками дубасил толстого боярина в высокой шапке. Публика, лузгая семечки и прихлебывая пивко, с удовольствием ржала. С другой стороны силач в полосатом трико жонглировал гирями — вокруг него народу было заметно больше. Еще дальше, под парусиновым тентом, выстроились игровые автоматы. Оттуда доносились «Пиу, Пиу» морского боя и «Бах! Бах!» танковой атаки.