– Да! Но и более того.

– Я не… – Купер повернулся к Эпштейну. – Извините, Эрик, но я не вижу цифры таким образом, каким их видите вы. Что вы хотите мне показать? И почему?

– Мне нужно, чтобы вы кое-что для меня сделали.

«Услуга за услугу. Ну конечно».

– Хотите, чтобы я что-то сделал для вас, а вы в обмен предоставите мне защиту здесь и я смогу начать новую жизнь?

– Нет. – В голосе Эпштейна явственно прозвучала издевка. – Не надо больше лжи. Вам не нужна новая жизнь здесь. Не за этим вы сюда явились.

«Следует быть предельно осторожным. Не исключено, что слова Эпштейна являются лишь ловушкой.

Но зачем ему это? Не может быть, чтобы он раскрыл свой секрет только ради того, чтобы вывести тебя на чистую воду. Абсолютно исключено. Да шевельни он хоть пальцем, и тебя бы немедленно вышвырнули за пределы Обетованной. Или похоронили где-нибудь в пустыне».

– Я не лгу, – уверенно заявил Купер.

– Нет, лжешь. Мне известно, ради чего ты сюда пришел. Все твои поступки и даже все помыслы есть в информационных банках данных.

Эпштейн в очередной раз взмахнул руками, и комната внезапно заполнилась информацией обо всех сколь-либо важных событиях в жизни Купера. Здесь были данные о его госпитализации в юношеском возрасте и данные, касающиеся подробностей его развода с Натали. Имелась таблица, в которой приводились имена людей, которых он убил, и места, где он их убил. Была даже таблица, в которой отображалось, в какое именно время он посещал туалет в здании ДАР.

Был в том числе текстовой документ о Кэтрин Сандре Купер, четырех лет: «…выказывает явные признаки анормальности. Рекомендовано прохождение теста ранее общепринятого времени».

У Купера все похолодело внутри.

– Ты следишь за моим ребенком?

– Я лишь просматриваю информацию, и она никогда не врет. А теперь и ты скажи мне правду: почему ты здесь?

У Купера было ощущение, словно он получил электронное письмо, а в нем в качестве вложения видеоролик – съемка первой его брачной ночи, – снятый каким-то уродом из шкафа в спальне. Взглянув на Купера, Эпштейн отвел глаза и в который уже раз прошелся раскрытой ладонью по волосам.

– Я здесь, – медленно проговорил Купер, – чтобы найти и убить Джона Смита.

– Да, – произнес Эпштейн. – Теперь ты говоришь правду.

– И тебе меня не остановить.

– А я и не собираюсь. – На лице Эпштейна появилась улыбка, но губы его в изменчивом свете выглядели извивающимися червяками. – Я помогу тебе в твоих замыслах.