С Лу мы договорились периодически встречаться и предусмотрели экстренную связь. Все таки, столь мощная боевая единица, как дракон — на дороге не валяется. Почему ее отпустил? Да ну, нафиг. Ей любви надо. Чего ж она и полезла ко мне. Усмотрела чего-то там романтического в усмирении страшной твари рыцарем без страха и упрека. Кто ж поймет этих баб? Но у меня и так перебор с женщинами. Вон, Маринка уже отжигает, чтобы бывать со мною чаще. Уши эти.

Так что, повелел моей новой рабыне искать своего «того самого», где-то в другом месте.

В общем, с острова я вернулся скоропостижно. И прояснив все, взволнованным девчатам, был утащен одновременно Мариной с Натали в койку. Видать, напридумывали себе страстей. Мол, едва не распрощались со мною навсегда. А теперь, на радостях: во все тяжкие.

Ранее подобных стремлений у них не было совершенно. Они, как-то сосуществовали в нашем трио, но не взаимодействовали в этом плане. Мы всегда делили близость на двоих. А тут, прям, как-то все само вышло. Вот.

Кстати, почему трио, а не квартет? Так Ю, я и не считаю равноправным участником. Она собственность, имущество. Наказанная тварь, чуть не разрушившая мою жизнь. Пусть, по сути, и беззлобная забавная девчонка-косячница. Но я не могу ей простить, той своей слабости. И старательно не допускаю в себе к ней каких либо чувств, кроме потребительско-собственнических. И если бы она не получала удовольствия от такого положения вещей, ничего подобного и не было. Я же не психически больной, упивающийся страданиями других. Ю — не страдает. А вовсе даже наоборот, вовсю наполняет свои суккубские «батарейки». А то что я не позволяю себе проявить к ней слабость и поставить наравне с любимыми, так я никому ничего не обязан. Так хочу и так есть. Я не претендую на звание «Симпотяга.»

В общем, пока я старался, чтобы обоим возлюбленным уделить достойное внимание. Ю беззастенчиво пыхтела под дверью, испытывая очередную новинку из своего, пугающего объемом, арсенала взрослых игрушек. Я же как-то зашел в ее комнату, простите склад дилдаков, так ей потом пришлось успокаивать меня: миллилитрами этак тремястами красненького. И даже не знаю, что в этом странном для постороннего наблюдателя действе, было более успокаивающим: вино или способ его употребления.

Но переживания позади. Счастливые и слегка смущенные взгляды любимых. Услужливо-заботливая Юн. А что-такого? Тентаклей-то четыре. Что ж мне нужно было бросать ее наедине с той пугающего вида розовой штукой? Так что, старательно собранная, чтобы не лыбиться счастливо во все свои 34, Юнира подсовывала нам лучшие кусочки. Не забывая и про себя, разумеется.