— Большой, ты как? – спросил Маленький.

— Молчать всем, – тут же рявкнул этот конвоир и дёрнул за верёвку, которая была привязана к шее Маленького.

— Да дайте ему отдохнуть-то, – не выдержал я, – вы же видите, что ему плохо.

В ответ я получил палкой по спине, тем, кто возмутился, прилетело тоже. Вот же млять уроды, ну доберусь я до вас.

— Нормально я, – прохрипел Большой, – живём пацаны.

— Привал, – сжалился над нами конвоир после того, как Большой уже совсем практически не мог идти, Слива, как мог, поддерживал его.

А эти уроды словно забавлялись, Слива только поднырнёт под руку Большого, чтобы помочь ему, пройдут они так метров 100, они раз и дёргают Сливу назад, и хохочут.

— Воды дайте, – тяжело дыша, сказал Гера, – ему, – кивнул он на Большого.

Вася просто упал на землю и лежал, тяжело дыша.

Рядом с нами упало пару кожаных мешков с водой. К Большому подпустили только Дока, остальных за верёвки оттащили в стороны. Док, как мог, связанными спереди руками перевернул на спину Большого. Вася поднялся и прислонился спиной к дереву, только после этого Док дал ему кожаный мешок. Нам всем хотелось пить, очень, у меня прям во рту всё пересохло, и я с трудом дождался, когда до меня дойдёт очередь попить, благо в этом мешке было около 10 литров воды, и из двух этих мешков, мы все напились.

— Что у тебя с ногой? – спросил Док, кивая на Митяя.

Наш снайпер сидел и пытался рассмотреть свою кровоточащую пятку левой ноги.

— Об камень порезался.

— У кого ещё раны на ногах? – громко спросил Док.

Как ни странно, аборигены не стали его бить после этого вопроса.

— У меня, – ответил Ватари.

— Я тоже порезался больно, – жалобно сказал Полукед.

Млять, у него обе ступни порезаны, вон он сидит, дует на них, вот же бедолага.

— Дайте нам кусок большой ткани и ещё воды, – требовательно сказал Док, – и развяжите мне руки, я сделаю им перевязки.

— Ещё чего, – хмыкнул конвоир, сидя у дерева и жуя какой-то кусок мяса.