Ухо — это второй, у него такое погоняло: одно ухо оттопыренное, потому и прозвали его так с детства.

Тут же мы увидели ввалившегося в казарму и улыбающегося, как начищенный пятак, Тана. Он сразу стал крутить головой и, увидав меня с четвёркой, сидевшей на стульях, ломанулся к нам.

— Ты чё такой довольный? – спросил у него Шун.

— Пару часов назад Роха грохнули! – выпалил он, едва подойдя к нам, и стал ещё больше улыбаться – его пацаны Теша нашли, и они сцепились между собой. Роха точно положили, ну а потом полицейские всех приняли.

Я прям охренел от этой новости!

— Уверен? – недоверчиво спросил Шун.

— Сто процентов! – быстро-быстро закивал тот головой – Толстый сказал.

— Если Толстый сказал, значит оно так и есть, – хмыкнул Чил – недолго он прожил. Ты, Саша, был прав.

— Кто такой Толстый? – тут же спросил я.

— Да есть тут у нас такой бармен, – улыбнулся Шун – он много чего знает. Так, стоп! – тут же встрепенулся Шун – ты чё, в бар заезжал? Я же сказал — собрать инфу, купить продуктов и назад!

Тот разом прекратил улыбаться и втянул голову в плечи, опасаясь нагоняя.

— Не злись, Шун, – к нам подошёл Слива – это я его попросил.

Я сразу догадался, зачем.

— Я его попросил нам чего-нибудь покрепче чуток купить.

Тан, кажется, даже облегчённо вздохнул, когда Слива за него вступился, и с благодарностью на него посмотрел; надо же, не сдал Сливу.

– Вот он и купил – Слива тряхнул сумкой, в которой зазвенели бутылки – заодно и инфу узнал.

Тан тут же стал снова улыбаться и закивал головой.

— А тебе, Слива, вот обязательно выпить надо! – не удержался я.

— Саш, да мы уже второй день в этой казарме сидим, стал тот оправдываться — я сейчас от скуки на стену полезу, мы по чуть-чуть с пацанами. Чё тут нам всем пить-то? – и он, подняв сумку, снова громыхнул бутылками – ты же знаешь, сколько мне надо, чтобы я вообще в ноль был.

— А, ясно всё с вами – махнул я рукой.