Вниз мы посыпались, как горох. Я настолько быстро спустился по верёвке вниз, что почувствовал, как сквозь перчатки мне обожгло руки, а, фигня. Запрыгиваю за руль Эво, рядом плюхается Слива, назад – Полукед и Колючий.

Завожу свою мицу, первая передача, газ в пол. Эволюшен рванул с места, буксуя всеми четырьмя колёсами и прокопав во льду хорошие такие две борозды. Из этого временного укрытия мы вылетели, как из рогатки.

— Вон они, Саня! – заорал Слива, тыча стволом своего автомата в лобовое стекло и чуть не разбив его.

Вижу два паруса, так же вижу и тварей. Млять, те две, которые вылетели из-за скал, уже почти что догнали мартышек и прут на них продолжая стремительно скользить, отталкиваясь своими лезвиями ото льда.

Ещё на скале я заметил, что у всех четверых животных по бревну, волокут их за собой. И тут щёлкнул выстрел, за ним ещё один, ещё и ещё. Звук был очень знакомый. Это Барретт, с таким звуком стреляет только эта винтовка пятидесятого калибра.

— Работаю по животным, – раздался у меня в наушнике спокойный голос Тамаза, – хорошая винтовка, пацаны.

— Мы вас прикроем, – вторил ему Марк.

О как, пацаны схватили по такой винтовке и, скорее всего, снова забрались на скалу, откуда и открыли огонь по этим животным. В зеркало я увидел, как следом за нами, бешено буксуя, выезжают два наших Плаща, и следом за ними Чероки, три из которых тут же поехали в сторону скалы, на которую указали Полукед и Юп.

— Есть, млять, – радостно закричал в рацию Марк – попал!

Судя по всему, он с Тамазом лупил по одной из тварей. Пару раз я видел, как она дёрнулась и начала сбавлять скорость. Я хорошо помню, как Митяй стрелял из такой винтовки по динозаврам и даже для таких тяжёлых и мощных животных, весом под двадцать тонн, попадание из Барретта было болезненно, что уж говорить про этих тварей на коньках, чей вес тонны полторы. Точно, они ей что-то повредили, вон, как она перестала разгоняться, но вместо того, чтобы упасть или затормозить, она, достаточно шустренько, свернула за одну из скал.

Я же тем временем продолжал разгоняться на Эво. Слива опять матерится, сзади подуло, Колючий открыл окно и молчит, Полукед тоже молчит. До мартышек не более пятисот метров, прём точно им наперерез. Обезьяны увидели нас, вон как они на своих досках лихо дёрнули за ручки и тут же изменили направление. Млять, они же думают, что мы тоже враги, а мы им помочь хотим.

И тут те двое на доске влетели в большой сугроб, рулевой не успел отвернуть. Я увидел, как они на нём подлетели, потом приземлились, и вторая обезьяна, которая вцепилась в рулевого не смогла удержаться.