— Огонь! – заорал Туман.

Бах! – наверху громыхнула пушка, Грач успел среагировать первым. Снаряд врезался точно в большой валун, разметав его и троих Гонов, которые, то ли там прятались за ним, то ли пробегали мимо. Только лапы и бошки полетели, тут же всё, вокруг этого, уже не существующего валуна, окрасилось в жёлтый цвет.

И мы дали! Замолотили зенитки, заработали пулемёты, и застрочили автоматы. Ту часть горы, откуда на нас пёрли Гоны, буквально вспахали пулями. Гонов рвали десятками. Некоторые из них, пользуясь своей силой и ловкостью, пытались уйти с линии огня, они прятались за камнями, какими-то деревьями, но туда тут же прилетели очереди, и всё это перемешивалось в труху.

Бах! – ещё раз хлопнула наша пушка, взрыв, снова лапы летят. Я всаживаю очередь в бегущего Гона, попал, я попал ему по передним лапам. Одна из лап подкосилась, и он покатился по склону вниз, на нём тут же скрестились несколько пулемётных очередей, точку в его жизни поставила длинная очередь из зенитки.

Ловлю ещё одного Гона и ещё, и ещё. Бац. Патроны в коробе кончились, быстро меняю, перезаряжаюсь. В эфире чёткие команды, мат так, пацаны уже матерятся на эмоциях.

На горе уже нет ни одного растущего дерева, ни одной травинки, ни одного целого камня, всё перепахано. И трупы Гонов, много, очень много.

Мать твою, да сколько же их там, они всё ещё продолжают выбираться из той или иной дырки. Бах! – снаряд из пушки влепился точно в кучу Гонов, в четверых, они вон только-только выбрались наружу и замешкались буквально на несколько секунд, пытаясь понять, куда им бежать, Грач как раз успел в них выстрелить.

Ближе, чем на сто метров к Белазу успели прорваться с десяток Гонов, но многие из них были ранены. В прицел своего пулемёта я хорошо видел, как у них из тел течёт их кровь. С первого этажа нашего Белаза их дружно встретили огнём Мушкетёры. Они их просто подпустили ближе и вмазали по ним из помповиков. Даже сквозь грохот многочисленных выстрелов я слышу, как работают АА12, те адские дробовики, которые мы захватили в качестве трофеев в зимней пещере.

По парочке Гонов я ещё успел очередью пройтись.

Одного добил, когда ему отстрелили лапу, и эта тварь закрутилась на месте от боли. Я из пулемёта всадил длинную очередь Гону прям в задницу, оторвав её вместе с задними лапами. Охренеть, не встать!

Снаружи творился какой-то ад, мужики палили из всего, что есть. Несколько раз я хорошо видел, как того или иного Гона разрывало на части. Это попадание из Барреттов, только они так могут с одного попадания рвать тела, даже пусть оно и такое большое. Каждый Гон – это примерно сто пятьдесят-двести килограммов плоти и крови.