— Насмотрелись? — послышался голос Грача, — фонари свои тушите, идём дальше.

— Под ноги смотрите, — услышали мы голос Большого, — тут расщелины в полу, не хватало ещё ногу кому подвернуть.

Спустились ещё метров на сто. Да, пипец, она глубокая, интересно, как тут внутри пахнет? Но снимать противогаз я пока не рискнул. А светящиеся щели тут есть, и их много, так что идём уже не в темноте.

Прошли ещё несколько десятков метров и вышли в какой-то большой зал, тут света было больше, эти светящиеся щели были шире. По команде Грача все прижались к стене.

— Замерли все, — неожиданно произнёс Полукед.

Мой пульс и так был очень высокий, а тут, после слов сластёны, он вообще зашкалил, казалось, что моё туловище — это одно большое сердце, билось так, что вот-вот должно было выпрыгнуть, этот резиновый костюм его, походу, сдерживает.

Кручу головой, все постарались слиться со стеной, а ещё лучше забиться в какую-нибудь щель, я — так точно, только щели нет, сплошная стена, ну кроме этих, которые светятся, и, судя по всему, порода крепкая.

И спрятаться тут некуда, нет ни камней, ни валунов, вообще ничего, просто пустое помещение.

Зато дальше вон видны освещённые пара проходов, один размером с тот, по которому мы сейчас пришли сюда, а вот второй по размерам как раз под шахтёра. От же млять! Если эта хренотень, эта ошибка природы с мешком на башке сюда сейчас выйдет, мы его точно завалить не успеем, парочку из нас он наверняка прихлопнет, а если выйдет несколько, то точно всем кирдык. Они нас при таком освещении, сто процентов, увидят.

— Тихо все сидите, никому не шевелиться, — ещё подлил масла в огонь Полукед, — даже не дышите, сюда кто-то идёт.

От же, у меня даже слов нет, мы замерли, превратились в статуи, у меня сразу всё начало затекать и чесаться. Вообще, если честно, в этом костюме нихрена не комфортно, я весь мокрый, жопа чешется, и левая пятка тоже чешется, причём пятка чешется так, что я готов прям тут скинуть кроссы и чесать, чесать её!

Смотрю, пацаны навели оружие на эти два прохода. Понял, что тоже держу свой дробовик направленным на большой проход.

Пошли томительные секунды ожидания. Никто так и не решался спросить у Полукеда, какого хрена мы тут сидим и кого ждём.

Это пришло к нам само, в виде аж трёх Гонов, последний тащил в зубах половину туши убитого, скорее всего нами же, Гона. О как. Значит, эти твари не гнушаются жрать и своих сородичей.

— Никому не стрелять, — услышали мы в наушниках голос Грача.

Причём произнёс он это всё медленно, еле-еле понятным шёпотом.

Гоны вышли в это помещение и остановились, последний так и стоит с половиной в зубах, и жёлтая кровь капает на пол. До них метров десять-двенадцать, мы хорошо их видим. И они уставились на нас.