— Я отцу позвоню — тихо сказал он, доставая мобилу.

Дарвинский опять приятно ностальгически улыбнулся:

— Как твой батя кстати? Работает? Здоровье как? Помню, как я его в первом классе…Как будто вчера.

— Отлично себя чувствует. — наигранно улыбнулся Тишков. — Палыч, ты забыл, что благодаря папке моему…

Незаконченные слова Тишкова сильно подействовали на Дарвинского. До такой степени, что он встал со стула и дрожащей рукой положил на стол желтый ключ:

— Да черт с тобой, бери. — сказал он недовольно. — Спустишься в подвал, налево зеленая дверь, но если они, выкинут что, я за себя не отвечаю! Понял?

Тишков покачал головой и взял ключик:

— Спасибо, Палыч! Ты душевный человек! — сказал он хитро улыбаясь и спокойно вышел.

По дороге в подвал Виталий Романович набрал номер Риммы.

А Римма Николаевна Тишкова по центральным улицам ехала в университет на работу, в машине мужа:

— Да, родной? — взяла трубку она за рулем.

— Приветик. Ты скоро у меня?

— Минут через пятьдесят. Тут такая пробка! — сказала Римма, смотрясь в зеркало заднего вида.

— Зря я тебя отпустил. Тут на кафедре такое творится. Как приедешь, я тебя жду в преподавательской Ок?

— Конечно, милый мой — улыбается Тишкова, теребя свои черные волосы.

— Давай красавица моя. Аккуратней там на дороге — говорит влюбленный Тишков.

— За машину не волнуйся! Шучу — хохочет Римма, сигналя машинам впереди и шепотом добавляет: — Я тебя люблю, котик.

— Я тебя тоже! Целую, родная — сбрасывает довольный, но волнующийся Виталий и спускается в подвал.

Между тем время неумолимо бежало вперед. Часы в машине Риммы показывали 16:49. Девушка встала в пробку. А тут еще тучи заволокли город. Но это было неудивительно. С раннего утра было очень жарко и душно. Легкая гроза бы не повредила сейчас никому, конечно, кроме тех, кто стоит в пробке.

— Ну вот! Минут через пять начнется — подумала Римма и была не права: Гроза началась через три минуты. На этот раз она была обычная. Ничем сверхъестественным не вызванная. Обычное погодное явление с обычными редкими молниями.