— Конкретнее.

— Сан-Галлен, госпиталь Святой Женевьевы.

— Понятно, спасибо. — Орлик пошел к своей машине.

— А чего вы носитесь с этим контуженным? Он что, родственник чей-то?

Орлик обернулся, приложил палец к губам и многозначительно подмигнул. Водитель, вытаращил глаза и снова поднял стекло.

— Он здесь, еле живой, и его увозят в Альпы. Его почему-то зовут Маккинли, но этот Себастиен толковый малый, как-то смог выдать себя за их сержанта. Надеюсь, правда не вскроется до тех пор, пока мы его не вытащим оттуда.

Чтобы не вызвать подозрений, Орлик провел проверку, указал на первые попавшиеся несоответствия. Будучи хорошим психоаналитиком, он смог перевести разговор в нужное русло и подсунуть ответственному за матчасть военному идею с переводом денег на счет Орлика. Военный все понял, как надо и был благодарен за такое развитие ситуации. Деньги сопротивлению, в настоящий момент, были очень нужны.

Далее предстояло заняться основной проблемой, найти оставшихся людей Кузнеца, чтобы снова создать устойчивую связь и наладить поставки оружия. Орлик отмерил себе на это три дня, после которых намеревался попасть в мир «Альпы». Живучесть Себастиена его очень впечатлила. По-человечески, пережившего такое юношу можно было уже списать и отпустить жить, как тому хочется, но Орлик понимал, насколько способности Себа могли сгодиться сопротивлению. Если бы фокус с путаницей не раскрылся?

По военной рации Орлик смог избегать нежелательного контакта с военными. Он знал про запасной лагерь отряда Кузнеца. Туда он и держал путь. Петровский Кряж был известен магнитными рудами залегающими близко к поверхности. Электроника здесь чудила, и потому военные не решались использовать здесь вертолеты. А против пехоты армия ополченцев воевала очень достойно.

Географически, место было не очень удобным. До границы мира было далековато, и много открытых пространств, на которых нельзя было спрятаться. Только чудом Орлику с товарищами удалось избежать пуль ополченцев.

Кузнец был несказанно рад тому, что с большой землей снова установилась связь.

— Мы ведь все бросили в том лагере, под рекой. С собой взяли только то, что можно унести на себе. А с этим долго не повоюешь. Хорошая новость, отличная. Бойцы воспрянут духом теперь. Нас же, как пообтрепало, чуть больше половины личного состава осталось, есть с чего поникнуть духом.

— Да, я вас понимаю. Нам всем досталось. Те парни, что возили вам оружие, я знал их, и там товарищ был мой, Себастиен.

— Постой, это чернявый такой, Себ?

— Знаешь его?

— Ха, так ведь он один выжил из отряда, и к нам прибился. Толковый парень… — Кузнец замолчал. — был. Погиб он. Мы же на группы разделились, чтобы всех скопом не накрыли. Из его — никого не осталось.