– Как-нибудь проведу, что там сложного-то – на чужом хвосте висеть.

– Иди-иди. Если вдруг представится возможность улизнуть, ты мне нужен бодрый и собранный, а не «какой-нибудь».

Станислав убедился, что Тед, ворча, утопал по коридору, и наконец отправился в душ.

Пилот убедился, что капитан закрыл дверь и включил воду, и вернулся. Навигаторское кресло опустело, в пультогостиной было темно, только над голографической подставкой дотлевал виртуальный костер – кучка углей, на которых изредка проскакивали язычки пламени. Света они почти не давали, но маяком притягивали взгляд.

Тед подошел поближе и вздрогнул от неожиданности.

– Что он вам обо мне рассказал? – Дэн, оказывается, сидел на диванчике, положив руку на согнутое колено и глядя в «огонь». Рядом примостилась кошка.

– Ничего, – замялся застигнутый врасплох пилот.

– Врешь, – уверенно бросил киборг.

Тед смущенно поскреб макушку, подошел к диванчику и, подскочив, вполоборота сел на его спинку.

– Ничего, что изменило бы наше отношение к одной вредной рыжей морде.

Этот ответ Дэн принял – едва заметно расслабил плечи и, не глядя на пилота, тихо сказал:

– Я действительно не хотел ломать ему руку.

– А зря. Я б ему даже шею с удовольствием свернул. – Тед закрыл и потер глаза. В них словно песку насыпали, но заснуть парень был еще не готов. – Слушай, а кто он вообще такой? Действительно казак?

– Раньше он себя так не называл. Макс Уайтер, землянин, тридцать семь лет, бывший военный и космический дальнобойщик.

Пилот удивленно присвистнул.

– Как Станислав Федотович?

– Нет, отслужил всего два года, по контракту. И всегда ругался, когда вспоминал армию.

– Станислав Федотович тоже ее иногда ругает.

– Он при этом не злится. Просто сердится.

– А какая разница?