С ракурса Молчанова открывался обзор на струящиеся потоки воды, выбрасываемые из подземных недр пещеры. Моросящие брызги струились на стекла шлемов и тут же испарялись, словно на раскаленной сковороде.

— Теперь ты сможешь наблюдать за экспериментом из первого ряда, — обратилась Нака к Пателу. — Идеальные лабораторные условия, доктор Пател. Не об этом ли ты говорил тогда, в своем красивом дорогом доме, на огромной кровати? Когда соблазнял меня наивную девочку, поверившую во все твои бредни.

Прямой взгляд доктора Патела застыл на термобомбе.

— Ты всегда был слабаком. Сколько раз ты мог убить меня? Что это за великий ученый у которого кишка тонка спустить курок.

— Почему ты это делаешь? — спросил Молчанов.

Она уставилась на Молчанова, словно он спросил всем известную глупость.

— Я любила его, — выпалила она. — Он был мне, как отец. Я верила ему, выполняла любую прихоть, а он пользовался мной, как одной из своих дорогих игрушек. А потом избавился. Но я выжила… я даже думала, что простила его. Хранила любовь, надеялась, что он одумается. Мечтала, чтобы мы были вместе здесь, как Адам и Ева, одни на всей планете, — Она топнула ногой и направила дуло на Патела, — Он опять отверг меня. Я не хотела жить, и он не должен был. Если бы не сующий везде нос бортинженер я взорвала бы этот проклятый корабль. Но потом я очнулась и появился ты, — она усмехнулась. — Такой нежный, понимающий. Я снова обрела смысл жизни. Я мечтала вернуться на Землю вместе, заботиться о наших детях. Они должны были быть красивыми, похожие на тебя и меня, наше продолжение.

— Нака, — произнес Молчанов. — Прости меня.

— Ты ничем не лучше его, ты воспользовался мной.

— За что ты убила Скотта?

— Он, кажется, догадался, что я убила его дружка. Чарли такой же кобель, как и вы оба. Он заслужил смерти.

— Только из подозрений ты убила отца двоих детей?

— У меня тоже могли быть дети! — выпалила она. — Вы оба ответите за их нерождение. Последнее, что вы увидите, когда будете заживо поджариваться буду я. Вы будете обо мне думать, умрете с моим именем на устах.

Датчик воздуха скафандра Молчанова сигналил о критических показателях содержания кислорода в баллоне.

— Сумасшедшая сука, — сказал доктор Пател.

Нака обернулась в его сторону.

— Мистер всезнайка всегда ставил людям диагнозы. Только я знала какой ты на самом деле «великий». Трусливый, гнусный алкоголик.

Она сделала несколько шагов вперед.

— Как он говорил, атеистов нет в падающем самолете. Ты уже чувствуешь, как падает твой самолет, Ричард? Готов молить у бога спасения?

— Пошла ты к черту.