— Как скажешь. Медицинское заключение мне скинь.

— Хорошо.

К десяти мы вышли в соседнюю комнату и уселись пить чай.

События продолжали развиваться. Сеть утверждала, что с Митте находятся его сыновья пятнадцати и восемнадцати лет: Никита и Глеб.

Второго я знал, мы вместе учились в Универе.

— Георгий Петрович, — говорил по кольцу Нагорный, — что там с Митте?

— Митте утверждает, что дом заминирован, и, если начнут штурм, они взорвутся, — пояснил он для нас. — Значит, штурмовать нельзя, там же его дети.

— Средневековье какое, — прокомментировал Венгер.

— А из БП? — предложил я.

— Нужна прямая видимость, — сказал Нагорный. — Снайперы держат, конечно, окна под прицелом, но там должен кто-то появиться. Так что ведут переговоры.

— Я Глеба знаю.

— Да? Свяжись с ним.

Я позвонил.

— Глеб? Это Артур. Что там ваш отец с ума сходит? Максимум, что ему грозит, три года психокоррекции.

— Ты от двух недель с ума сходил.

— Не сошел. Сделал все, что было надо. Не умер. Глеб, да все нормально будет!

— Нагорный рядом с тобой сидит?

— Да.

— Передай ему, что мы с отцом добровольно, мы не заложники, как тут пишут некоторые идиоты. И если он знает, что такое честь, пусть подождет десять минут.

— Громкая связь, — сказал я. — Вы, что там до победного конца воевать собрались? Втроем?