Бородач развязал зубами бечевку, достал пакетик с белым порошком.

– Кокаин?

Надорвал пакетик, лизнул порошок.

– Весьма недурно, – по физиономии особиста разлилось блаженство. – Можете готовиться к испытаниям. И передайте своим конвоирам вот это.

Он протянул мне клочок бумаги. Выходя из комнаты, я успел мельком глянуть на клочок: на нем крупными печатными буквами было написано: «ЖИЗНЬ». Что это значит?

Конвоиры уставились на меня, как на вернувшегося с того света. Почему стрелки так боятся особистов? Мне черные плащи не показались страшными. Уж не лгун ли наш великий учитель Христо?

– Давай резолюцию, – пробасил усатый конвоир.

– Что?

– Резолюцию, говорю, давай.

Я протянул бумажку.

– «Жи – знь», – прочел он. – Ну, пошли.

Снаружи стемнело. Кое-где на сером небе заискрились звезды.

Мои конвоиры стали гораздо разговорчивее и даже добрее по отношению ко мне. Того, что с усами, звали Сосо, второго, тощего блондина, – Фомин.

– Уже четверых до тебя в расход пустили, – сообщил мне Сосо. – Повезло тебе.

Вот значит, что такое «Жизнь» – печатными буквами. Интересно, какую резолюцию получил Борис?

Мы двигались по направлению к баракам, окутанным сизой дымкой.

– Счас приду, сожру тварки, – и спать, – мечтательно проговорил Фомин.

– Подрочить не забудь, – осклабился Сосо.

– Заткнись, черножопый.

Блондин толкнул напарника в плечо. Я думал, сейчас начнется свара, но эти двое только посмеялись. Должно быть, пидары, вроде Цыгана с Вадимом… Впрочем, пидары они или нет, – меня совершенно не колышет. У меня своя цель, своя Серебристая Рыбка.