Сухово-Кобылин прекрасен. Его текст может озвучивать любой желающий, и на восприятие никак не отразится мастерство актёра. Гротеск, ирония, сарказм как раз то, что я люблю. Хорошо нас приучила Элеонора в нашем киноклубе видеть эти нюансы. Интересно, а Рогова каким ветром сюда занесло?

Однако спросить я не успела. Как только закончился первый акт, он потащил нас к невысокому мужчине лет сорока, со смешным чубчиком, падающим на глаза.

– Евгений Венедиктович, очень рад встретить вас вживую! – вдруг обращается Боря к этому мужику. Интересно, откуда он его знает?

– Можете оставить нам автограф? – с этими словами он достаёт из кармана блокнот и ручку.

– Молодой человек, мне, конечно, лестно слышать от вас такие слова, но откуда вы меня знаете? Я ещё прославиться не успел.

– Я не могу вам этого сказать, к сожалению, но пьесу вы с Виктором Ивановичем поставили прекрасную. Как вы выбрали этого мало известного драматурга?

– Спасибо молодой человек за добрый отзыв о моих драматургических опытах. Сухово-Кобылина открыл именно я и совершенно случайно… О нём вообще мало кто знает. А мне он кажется более глубоким чем Островский.

– Евгений Венедиктович, автограф черкните пожалуйста, лет через десять, когда выйдет из печати ваша книга, я буду всем показывать, что лично с вами знаком.

Автограф, дам, мне не трудно. Как вас зовут? – Вишневский размашисто пишет в протянутом блокноте.

Борька получив требуемое хватает довольно грубо меня под руку и тащит на наши места.

– Оля, это в будущем довольно известный писатель, – шепчет он мне на ухо. Несколько книжек у него выйдет это точно. А ещё он будет вести цикл радиопередач юмористического плана. По настоящему смешных.

– Ты то откуда знаешь, – спрашиваю я его в ответ ехидно.

– Т-с-с-с, пьеса начинается, – он решил мне не отвечать. Хорошо, после спектакля я его не отпущу просто так.

Он не успевает закончить, как занавес распахивается, гаснет свет, и начинается второй акт. Спектакль становится нестандартным не столько тем, что происходит на сцене, сколько интригой, которую закрутил этот пройдоха.

Еле дотерпела до конца второго акта и сразу после слов «Врешь, купец Попугайчиков, не прошло еще наше время!..», тяну Борьку за рукав снова.

– Борь, а как ты оказался на спектакле? Ты театром интересуешься? – начинаю я издалека.

– С некоторых пор. Попалась мне книжка про английского режиссёра Питера Брука «Пустое пространство». Она меня зацепила, а прочитав во вчерашней «Вечёрке» анонс спектакля я не мог его пропустить. Суховерхов ведь исповедует ту же идею минимализма. Ты, к слову, статейку читала?