— Послезавтра, — осторожно ответил я.

— Для чего был организован турнир? Истинная цель?

— Для того, чтобы… — начал я говорить, тщательно взвешивая каждое слово, — показать одаренным превосходство системы технического прогресса. Для того, чтобы генералы, с упоением обсуждающие безоговорочное преимущества кавалерии перед пулеметными ротами и реактивными системами залпового огня, хоть немного пришли в себя.

— Правильно, — кивнул Николаев. — Цель достигнута?

— Да.

— И…

— И… — не понял я к чему ведет полковник.

— Подумай.

— И если цель достигнута, — вдруг понял я, — то… то для того, чтобы отвлечь внимание от обсуждения невероятного по масштабу крушения мировоззрения события, нужно отвести чужие взгляды в другую сторону.

— Я в тебе не сомневался. Что будет сделано я не знаю, но предполагаю, что финальный матч русского турнира вообще не состоится. Или состоится, но за закрытыми дверьми, а результат останется в тайне.

— Зато по плану должна состоятся моя дуэль с…

— С… кем-то, правильно, — кивнул Николаев.

— Но…

— Но?

— Но с уже имеемыми знаниями и умениями я и без контроля трех стихий способен раз на раз разобрать почти любого противника. Легко разобрать.

— Мне очень не нравится твоя уверенность, но в принципе соглашусь.

— Тогда зачем? Зачем мы неделю, причем оба, рисковали жизнями, для того чтобы я смог научиться оперировать тремя стихиями?

— Я не знаю, Артур.

— …? — даже не нашелся я что сказать.

— Можешь считать это предчувствием. К тому же… если ты мог этому научиться, то почему бы этого и не сделать? — сдержанно улыбнулся Николаев. — Ты же надеюсь не забыл, что для одержимых движение — это жизнь. В буквальном смысле слова, в любой грани реальности.