— Бежим!

— Духи леса!

— Стойте, зверье трусливое! Это всего лишь осы!

— Нельзя, господин Лабрухт! Нельзя их трогать!

Разбойники кричали истошным матом, надо мной проносились стрекочущие разъяренные истребители, и моей шеи касались потоки воздуха от их крыльев. Так страшно мне еще никогда не было!

Макото? Как там Рыжий Лис? Он ведь на высоте, в деревьях, в самом пекле.

Я хотел поднять голову, но вдруг почуял, как на затылок, на съехавший шлем, село массивное насекомое. Медленно прошлось по волосам, по шее. Думает, жалить или нет…

Я камень. Я холод. Я вода. Меня просто нет.

Шершень, поерзав по шее, вдруг оттолкнулся, ударил в кожу потоком воздуха, и улетел.

— Молодец, — прошептал я и, подняв голову, все же осмотрелся.

Поселение разбойников представляло из себя сцену массового помешательства. Звери носились по мостикам, по земле, махали кто мечом, кто просто руками.

Над ними роились еще не самые крупные шершни. Видимо, тяжелое подкрепление не отличалось большой скоростью.

То тут, то там вспыхивало пламя — кто-то, владея магией огня, пытался жечь крылатых тварей. Им это удавалось, но вслед бросалось в десять раз больше шершней, едва ли не закрывая магов полностью.

Рыцарь, назвавшийся Ландо… Ландро… Ламбертом, кружился посреди открытого места, лихо размахивая клинком и выкидывая руку с магией в стороны. У него получалось отбиваться вполне сносно, чего не скажешь об остальных зверях.

Стиснув зубы, я вскочил, перехватил копье. Теперь только туда, на балкон. Драм должен быть там, как и мои бумаги.

— Ну, хозяин Шмелиного леса, — прошипел я, и рванул вперед.

Вода плещется под ногами, мокрая кожа особо чувствительна к встречному потоку воздуха. Пора отдаться дару Скорпионов, тем более, он стал сильнее благодаря урокам Макото.

Предки скорпов только будут благодарны, что их искусство на застаивается, подобно болоту, а течет речным потоком, набирая силу.

Выпрыгнув на траву, я бегу до ближайшего дерева, на котором приметил прибитые к стволу доски-лесенку. Навстречу выскакивает ошалевший зверь — на голове сидят сразу двое шершней. Его глаза на миг фокусируются на мне, но тычок копья в горло обрывает мучения.

Шершни возмущенно поднимаются в воздух, но я уже прыгаю на ствол и, перебирая одной рукой и ногами, через несколько секунд оказываюсь на верхнем уровне.