Это уже не его проблемы. Он предупредил, а те кто не послушали — пусть пеняют на себя.

Упор на мобильность оказался правильным решением. Каким бы сильным он себе сейчас не казался, — если демоны бросятся на него всем скопом или хотя хотя бы достаточной большой толпой, то завершат начатое женщиной, которую Система назвала Гвиневрой.

Ох уж эти артурианские отсылки. Назвал бы безвкусицей, если бы не столкнулся лично.

Демоны напоминали титанический омут, готовый проглотить любого встречного. По правде говоря, так оно и было на самом деле. С тем лишь отличием, что монстры сами стремились устроить пир крови и смерти. Адам не заметил ни одной твари ниже 200-го. А вот 250-х было хоть отбавляй.

Много и много двухсотых. Опасно.

Удивляла разнообразность чудовищ. Он многое повидал в Яме, однако то, что вырвалось из Храма Бытия, больше напоминало какой-то безумный винегрет. Эта диковинная святыня Операторов Содружества смогла удивить количеством тайн, сокрытых внутри своего бездонного чрева.

В Яме он встречал разное. Были даже существа способные на частичное управление потоком времени или на создание жизни из смерти, без помощи некромантии. То были чудища совсем иного калибра и с ними приходилось развивать вышеупомянутую изобретательность. Иначе не выжить.

Однако все они были, если можно так сказать, — к месту. В том смысле, что большинство из них крайне сложно представить где-либо помимо Ямы. Даже если некоторые оставались непонятными, они все еще были хорошо знакомы, осязаемы.

Здесь же собрался абсолютный сброд. Будто отворили двери в бестиарий-зоопарк, впуская нелепую мешанину из нескончаемого множества миров. Начиная с гигантских жуков и заканчивая желеподобными облаками или еще каким-нибудь безумием.

Действительно — разнообразие жизни поражает. Особенно там — за чертой Храма Бытия.

И эти вопросом надо будет заняться как можно плотнее. Если удастся выжить.

Его спасет только скорость в паре с идеальными таймингами.

Он специально приглушил для себя окружающие звуки, чтобы не скрипеть зубами от воя и воплей. Как монстров, так и ветра, метели и, что самое главное, — гудящего от магии пространства.

Его бросок напоминал сумасшедший бег серфингиста, что вознамерился оседлать волну цунами. Вот только, в данном случае, это больше похоже на бег в горящем узком лабиринте на пути к падающему Эвересту.

Именно так он почувствовал себя, оказавшись перед острием Абаддона. Такое узкое и тонкое издалека, сейчас оно казалось падающим вулканом. Раскаленной от магии скалой, что метеоритом близилась к Байкалу. Протяни руку — обожжешься. Прикоснись — растаешь.