Так первое что всегда бросалось в глаза при входе в основное помещение дома из тамбура был большой и монументальный стол. За которым сейчас помещалась вся взрослая мужская часть нашей семьи, Голова (типа главный в нашей деревне) и ещё два каких-то мужика. Один из которых был мне чем-то смутно знаком, высокий такой, на вид лет пятьдесят коротко стриженный и седой наполовину, худой. Хотя нет, пожалуй, просто жилистый и одет непривычно, но зато с претензией на стиль, лицо суровое, чисто выбритое. Второй наоборот невысокий и плечистый весь бородой зарос, очень внушительного крепкого телосложения. А главное оба с оружием на что сразу как-то обращаешь внимание, так как деревенские оружия как такого не имели. Я в этой деревне за всё проведённое тут время даже пресловутого лука считай не видела, а на этих двоих всяких штук — меч-нож висела целая гирлянда.

Женская половина семьи жалась к печке и оттуда испуганно взирала то на меня, то на мужиков и было ещё кое-что навроде непонятной решимости у сестренки, она стояла несколько ближе к столу чем остальные женщины. А с потолка слышался некий невнятный шум и шорохи, скорее всего мальчишек всех туда загнали.

За спиной у меня грохнула, закрываясь входная дверь и на пороге материализовался третий вооружённый, незнакомый мужик с таким решительным взглядом, что стало ясно назад дороги нет.

Первое что пришло мне в голову, когда чуть отпустило, так это то, что меня решили продать кому-нибудь. Но подумав всё же пришла к выводу что нет, просто убить хотят и дело к стороне. Сейчас будут пытать, я сразу всё выложу так как боли не выношу и всё, либо виселицу организуют, либо костер запалят. Страшно стало просто до одури, сразу прошиб пот, ноги стали подкашиваться, живот скрутило спазмом, а сердце было где-то в горле, если судить по ощущениям.

Спустя довольно долгое время со мной наконец заговорили. Тот самый мужчина что показался мне знакомым.

— Вечер добрый Иллия. Мне приятно видеть тебя на ногах, а то знаешь мы с десятником сомневались, что всё обойдётся после той ночи, уж больно плохо ты себя тогда чувствовала.

И мне в глаза смотрит.

— А-а….

Протянула я. Это же тот, кто тогда лысого бомжа большим ножиком на голову укоротил и потом меня на лошадке катал. Теперь я его вспомнила. Как ни странно, но эта мысль отчего-то меня успокоила. Ну не совсем так, но присутствие именно этого человека вселяло в меня надежду на то, что может всё и обойдется. Как бы это объяснить — он производил впечатление умного человека (более цивилизованного что ли), мне даже самой захотелось пообщаться с ним просто без выкрутасов и лжи, по-человечески. Поэтому я более ли менее спокойно подошла к столу присела на свободный табурет и вопросительно уставилась на своего спасителя. Но даже это вызвало какое-то нехорошее оживление со стороны моих домочадцев, мужики напряглись, а женщины опасливо зашептались. Спаситель ухмыльнулся и встал. Все затаили дыхание, я уже ничего не понимала и просто смотрела на подходящего ко мне мужчину. Он был спокоен, улыбался и вообще не проявлял никаких негативных эмоций.