– Что вы хотите? – повернулась ко мне Элисабет.

– Украсть немного вашего времени.

– Как это?

– Мне нужно заехать в одно место… Поговорить.

– У сеньоры сегодня еще занятия, – напомнил верзила.

– Постараюсь успеть до них.

– Да уж постарайся!

– Диего, не волнуйся. Даже если я немножко опоздаю… Ничего страшного не произойдет. Мисс Сандра не станет меня ругать. А пока Дэниел будет… разговаривать, доделаю домашнее задание, а то вчера времени совсем на него не осталось.

Телохранитель поворчал, но вернулся к каше. Я тоже. Уставился в свою миску то есть.

Ну вот что за проблему Барбара увидела в том, что дедуля хочет провести побольше времени со своим внуком? И какая разница, кто он? Мне, к примеру, было бы совершенно все равно, откуда на мою голову свалился забытый родственник, если бы он пришел ради того, чтобы…

Нет, не мой случай. Во-первых, потому что свою родословную я знаю слишком хорошо. Во-вторых, последнее время развивается как раз обратная тенденция: все предпочитают меня избегать. А в-третьих… Ничего, вот ровным счетом ничегошеньки таинственно-запретного в моем бытии не существует. Не окажусь я вдруг наследным принцем, потерянным в детстве. Не обзаведусь случайно армией выдающихся предков. И до высоких чинов не дослужусь уж точно: с Барбары станется вообще понизить меня в звании после всей этой заварухи. А что, она может. И даже формальный повод есть. Нападение на офицера при исполнении и вывод того из строя. Причем как раз второе куда серьезнее первого… Ох не простит мне тетушка своих же ошибок, ох не простит!

А с другой стороны, с неприятностями нужно бороться по мере их появления. Что мне дало бы знание подноготной семьи Амано? Только трудно преодолеваемое желание выложить ему всю информацию. Так что и правильно молчала начальница: в неведении находиться спокойнее. А вот что сюсюкала с капитаном Сэна, это неправильно. Знаю я тетушкины методы! Наверняка ни разу серьезно не велела ему сидеть на попе ровно. Все бережет его нежные душевные струны, наверное. Можно подумать, у меня там канаты!

Особняк, в котором до нынешнего дня свободно жил, а теперь находился на положении то ли пленника, то ли заложника мой напарник, выглядел на удивление мирно, можно даже сказать, сонно. Ни скрипа, ни шелеста, ни света в окнах. Словно внутри вообще никого нет. Да и на аллее перед домом не было заметно следов человеческого пребывания, как будто кто-то нарочно все прибрал и выгладил. Хотя как раз именно такое совершенство, застывшее на грани между жизнью и смертью, очень подходит Амано.