И Гаррик ответил взаимно. Он стрельнул в нашу сторону. Я быстро наклонился вниз, надеясь, что пуля врежется в стену темницы или на панель и кто-то еще выйдет на свободу, почувствовав вкус независимости, но ошибся…

Пуля угодила Оле в грудь и та, закатив наверх глаза, упала спиной на пол.

Ледяной смех шпиона злодея прожег мне барабанную перепонку. Я не верил своим глазам…не верил… она не умерла… она жива.

Сердце, словно, остановилось от такого зрелища. Я присел к Оле и начал слабо дергать ее, в надежде веря, что она сейчас моргнет, взглянет на меня и скажет, что с ней все в порядке, что пуля ее не задела…

Но пустые глаза продолжили смотреть вверх. А изо рта потекла струя крови…

– Оля…Оля…нет, пожалуйста, нет, очнись, ты жива, ты не умерла…

Но она уже не слышала этих слов. Я не верил этому, не хотел в это верить, это сон, всего лишь страшный сон. Я сейчас проснусь и окажется, что мы еще на Ксандерсе, все живы и счастливы, или на Титане, где угодно, но только не здесь…

Но лучше это был сон.

Я на своих глазах потерял еще одного друга. Оля всегда помогала другим, поддерживала, а ее типичная радостная улыбка навсегда запечаталась в моем сердце. Никто никогда так не улыбался, как Оля, но этой улыбки теперь нет.

– Нет…Оля…пожалуйста…не бросай меня…нет…

В слабых остатках крохотной надежды я еще наивно верю, что она откроет свои добрые лучистые глаза, улыбнется и мы прикончим толстяка Гаррика. Но ее глаза, по-прежнему, были закатаны наверх и пусты. Я чувствую ее смерть, как смерть своей сестры.

Сердце начало разрываться на куски, слезы струями лились из глаз и разбивались об ее лицо, об ее румяные щеки.

Если бы я не стрельнул в Брауна, то Гаррик не убил Олю. В этом моя вина, из-за меня случился такой эффект бабочки, не держал бы я пистолет в руках, Оля была сейчас жива…

– Все, ты арестован и поплатишься за смерть моего коллеги! – рявкнул Гаррик. – Эрамгедон прикончит тебя! Отомстит за Брауна!

Но я даже не слышал его слова. Я чувствовал только боль в своем сердце, глядя на бледное мертвое лицо подруги.

– О, господин, мальчишка убил Брауна, вы представляете!? – раздался голос Гаррика.

К нам приближался Эрамгедон. Злодей восхищался моими слезами и мучениями, наслаждался тем, как я оплакивал мертвую подругу, ему это нереально нравилось, он питался этим горем и чувствовал, что надоедался.

Глаза мои сверкнули огнем свирепости, когда я увидел довольную рожу Эрамгедона. Внутри что-то ожило. Какая-то неизвестная энергия пробудилась внутри меня и начала меня окутывать полностью.

– Прекрасно, еще одна смерть! Пусть принц мучается, мне это очень нравится, я нереально сыт его горем, я чувствую, какую он испытывает ко мне ненависть, поверь, Гаррик, никто никогда ненавидел меня так сильно, как этот юнец. Даже народ древней империи, даже Аристарх и папаша принца, никто так не кормил меня такой злостью, как он! – с восхищением проговорил Эрамгедон.