Эдик мгновенно поник, опустил конечности и усы, печально потупил глаза…

— Ладно, ладно, держи. И веди себя хорошо, ясно?

[Ваш питомец употребил мутаген, извлеченный из енота-болтуна. Эффекты:

— зачаточные навыки интеллекта и разговорной речи.]

— Надо же, получилось…

Таракан, досуха высосав мутаген, некоторое время прислушивался к своим ощущениям, а затем повернулся в мою сторону и старательно прошипел:

— Ххосяин — ссфолощь!

— Так. Молчать и думать о своем недостойном поведение понял? Распоясался тут…

Кипя от возмущения, я выбрался из бункера, остановился, а затем понял, что мог бы и не стараться — все равно нам с питомцем нужно было начинать новый поиск.

— Кусай, чего вылупился, вредитель чертов…

Путешествие продолжилось. Таракан более-менее успокоился, я довольно быстро перестал на него сердиться — и в нашем маленьком коллективе наступил хрупкий, тревожный, но все-таки мир.

Игра тоже не спешила подкладывать Следопыту свиней. В отличие от самого первого моего появления во второй зоне, сейчас все происходящее напоминало собой довольно приятную прогулку. На радиацию мне было плевать в принципе, изредка встречавшиеся игроки предпочитали держаться подальше и не проявляли агрессии, а местные монстры уже не воспринимались как что-то страшное.

Однажды я даже специально задержался в узеньком переулке, потратив пару минут жизни на уничтожение нескольких мутировавших шпицев. Можно сказать, рассчитался по старым долгам.

Затем нас выбросило в окрестностях Изумрудного.

— Похоже, это судьба, — философски заметил я, беря курс на город. — Полетели.

— Ххосяин нет кхыл.

— Без тебя знаю. Хорош болтать.

Мы беспрепятственно миновали парочку низкоуровневых клановых комплексов, пересекли поле с занимавшимися охотой на крысокротов нубами, подошли к воротам…