Затем встал и махнул рукой, приглашая меня в соседний кабинет.

— Садись. Есть хорошие и плохие новости… хотя, для тебя-то они все хорошие…

Я занял предложенное кресло и немного растерянно уставился на своего научного руководителя.

— Так что случилось-то?

— Буквально час назад закончилось общее совещание, — вздохнул тот. — Министр обороны приехал, еще какие-то шишки. Вставили нам по первое число…

— За что?

— За отсутствие результатов, ясен пень, — ботан скривился, став очень похожим на сожравшую гнилой кактус мышь. — Точнее, за недостаточность результатов.

— То есть, результаты все же есть.

— Результаты — полное дерьмо, — мрачно поведал мне собеседник. — Ты входишь в самую перспективную группу испытуемых, но даже у этой группы прирост скорости реакции не поднимается выше пяти-семи процентов.

Я устроился поудобнее и осторожно спросил:

— А сколько хочет министр?

— А сколько может хотеть министр? Сто процентов, двести процентов, тысячу процентов.

— Да уж. И что теперь?

Очкарик безнадежно махнул рукой.

— Шесть лабораторий, включая нашу, продолжат работу в течение еще двух месяцев. Если мы не выдадим нормальный результат, то проект закроют.

— Вряд ли мне удастся ускориться еще больше. Даже если еще ловкости набрать…

— Думаешь, я идиот?

— Да нет…

— Само собой, у нас ни черта не получится. Семь процентов — это отличный практический результат для необкатанной технологии. И для оборудования первого поколения. Но нам же прямо завтра нужен суперсолдат… тьфу.

Мы некоторое время посидели в молчании, затем Эдвард безнадежно махнул рукой и попытался улыбнуться: