— Почему?
— Да потому что… это нечестно!
— То есть поджигать склад с живыми людьми честно?
— Не передергивай, — поморщился Гейл. — Если бы его за поджог взяли, я бы не возражал, но ведь ничего он не поджег. Тебя отколотил, но я ему за это уже навалял. Его должны были бы посадить за хулиганство, не найдись у него эти наркотики.
— Но они нашлись.
— Нет, не нашлись, — Гейл упрямо мотнул головой. — Его подставили. Это называется подлогом. И у человека нет никакой защиты от такого… такой…
— Подлости что ли? Ты это хочешь сказать? — в голосе Теда нарастало что-то звенящее.
— Да, подлости, — отрезал Гейл, удивленный его реакцией. — Не знаю как ты, но я его крик никогда не забуду, до сих пор в ушах стоит. И Лаудер не имел права так поступать с ним.
— А ты пожалей его, — нагло предложил Тед. — Напиши письмо с розочками, пригласи домой в гости, с мамой познакомь, скажи, что не веришь, и что он хороший. И что тебя на третьем курсе он хотел утопить исключительно из дружеской симпатии, и сжечь заживо хотел тоже из лучших побуждений. И ты готов за него в буквальном смысле и в огонь, и в воду. Правда, у тебя еще медные трубы остались. Может, когда он тебя в шлюз сбросит, до тебя что-нибудь дойдет, придурок.
Гейл прищурился, поведение Теда было более чем странным.
— Не замечал в тебе такой кровожадности, — сказал он. — Если Лаудер когда-нибудь и от меня захочет избавиться таким же способом, быстро и надежно, ты тоже скажешь, что просто плохо меня знал? Поверишь?
— Я…
— Да ладно, проехали.
Он рывком подхватил свой бачок и потащил по назначению. Тед некоторое время смотрел ему вслед, а потом поднял тряпку и уткнулся лбом в только что отмытое прохладное стекло. Такэда покачал головой, положил ему руку на плечо, сжал и слегка встряхнул.
— Скажи ему правду, — негромко посоветовал он. — Иначе он так и будет думать.
— Нет, — отрезал Тед.
— Тогда я сам расскажу ему то, что знаю.
— И ты не расскажешь.
— Зря, — тихий Такэда вернулся к работе и больше не произнес ни слова.