На том и закончили. Нам дали два часа на все раздумья и отправили в соседний кабинет.

К парням я не лезла, решив узнать, что они там надумали, потом. Все равно я ни в военных, ни в денежных делах особо не смыслю. Села к окну и стала смотреть на пролетающие мимо корабли.

К слову, вид был потрясающий. Окно офиса, надо полагать весьма продуманно, предоставляло для глаз просто захватывающую картину! Да, в комнате для совещаний, где мы общались с Управляющими, окно и того лучше было — панорамным, вот только я, как-то так получилось, села к нему спиной. Да и не время было для досужих разглядываний. А вот теперь — вполне.

Прямо по центру, передо мной, висела драгоценная жемчужина этого сектора — Зея. Ее зеленовато-голубой шар с одного бока подсвечивался теплым светом Октэва, на моей «картинке» зависшим в правом верхнем углу, а со второго, ночного, едва обозначался чуть видимой полоской атмосферы, которая и не давала ему слиться с чернотой космоса.

Под светилом, образно говоря, переливалась огнями жилая часть станции. На ее довольно щедро освещенном фоне едва заметными точками сновали мелкие пассажирские суда. Многие из них устремлялись к Зее, другие, наоборот, летели от нее, и с того расстояния, с которого они были видны мне, их ограниченный бакенами путь напоминал муравьиную дорожку. Впрочем, эта мельтешащая огнями цепочка, едва задав видимое направление к планете, уже на небольшом отдалении от станции истаивала, растворяясь во всеобъемлющей черноте.

Слева в окне виднелась громада производственного крыла станции — более темная, тяжеловесная, обозначенная лишь раззявленными «пастями» причальных палуб, куда наборными гусеницами заползали тягачи и баржи. А если заглянуть вниз, становилась видна и та часть станции, где был порт, ремонтные блоки и ангары передержки, к которым и стекалась вся основная часть кораблей, что сейчас проплывала мимо окна.

Где-то там сейчас находился и наш «Без Башни», чья странноватая репутация вовлекла нас сегодня в историю, финал которой предсказать будет невозможно! Но, как ни странно, какого-то раздражения ни на сам фрегат, ни на разворачивающуюся ситуацию, с ее опасной неопределенностью, я не испытывала. Наоборот, хотелось действия и скорой смены обстановки, а настроение трепыхалось на каком-то взбудоражено-предвкушающем уровне. Что для меня, трусихи на самом деле, было достаточно необычным. Особенно в преддверии явно опасного события.

А корабли, большие и не очень, пассажирские, военные и грузовые, плыли за окном, ловя свет Октэва, который очерчивал их грани и загорался оранжевыми бликами на броне. Но стоило им подобраться к планете, как этот ворованный свет мерк, и они уже почти черные, «перебирались» через изумрудный бок Зеи, чтоб отойдя от нее, опять засиять отраженным пламенем близкой звезды.