Но не успели все заткнуться, а уши очухаться, как нас опять тряхнуло, вспыхнул свет, побежали огоньки на панелях, а тело вжало в ложемент, припечатав мои печенку и кишки… если они у меня тут были… к позвоночнику. Это включилось тяготение на корабле… если вы не поняли.
— Алекс, ты что, поаккуратней не можешь?! — простонал Кир.
Я попыталась открыть глаза, которые, как оказалось, были закрыты, и поняла, что это не только включившееся притяжение так вдавило в кресло, а наш капитан еще и экстренно тормозит.
Откуда поняла? Так, говорю же, оборудование включилось! И на моем интерфейсе стало видно, что броневое покрытие корабля на правой бочине, которой мы сейчас и тормозили, уже горело опасно красным.
Я, при заработавшем оборудовании автоматически вошедшая в сопряжение, прямо физически ощутила, как МОЯ броня в том месте раскаляется, а вот восстановление за ним не успевает никак! Стараясь не отключиться от жесткой перегрузки, которую нам устроил Алекс, дала команду на перераспределение мощности. И только увидев, как на правом боку модели фрегата зеленый цвет наползает на красный, позволила себе опять прикрыть глаза… едва обратив внимание на побежавшую строчку:
Все, наверное, помираю…
В рай я не попала однозначно. Потому, как оглушившая меня какофония причитающих голосов на песни херувимов не походила точно:
— Лиличка, Лилюшечка, Лилянечка!!!
— Вы где этого поднабрались? — не открывая глаз, спросила я ботов, ибо только они были способны на такие закомористые рулады.
— Ой, очухалась! — ввинтилось в ухо справа, — Так мы ж с понятием! И давно просчитали вашу принадлежность к определенному этносу! У вас принято при некоторых ситуациях, в соответствии с испытываемой эмоциональной гаммой, видоизменять имена! Вот мы и соответствуем! — пробухтело слева.
— Ты сам-то хоть понял, что сказал? — с трудом, но все ж повернула я голову к Наму.