Но здесь, на площади перед храмом, ничто не нарушало течение ленивого вечера. Алекс отогнал «Без Башни» в сторону, засунув его «попой» чуть не в кусты подступающего леса, так что нам разглядывать весь раскинувшийся пейзаж с верхних ступеней храма не мешало ничего. А враждебные корабли можно было вполне списать на просто более яркие звезды. Ну их, они там, а мы здесь, в тиши и покое теплого мирного вечера.

Беседа наша тоже лилась неспешно — чисто в ритме наползающих сумерек.

— Так как получилось, что вы, Зевес, оказались в курсе всего происходящего в этом мире? Ведь обычно те, кто здесь живет… рожден… — Алекс, и задававший этот вопрос, запнулся.

— Ой, говорите уже прямо, капитан, неписи, — хмыкнул на это бог.

— Ну — да, неписи, ничего не знают, что это игра и они ее порождение…

— Ха, но ваши-то червяки прекрасно знают об этом, — уже в открытую хохотнул Зевес, кивнув на сидящих сусликами рядком перед нами ботов, — так почему об этом не знать мне, который на порядок их старше?

— Вы старше?! — это уже влез Джон, — Но они созданы толи разработчиком этой игры, толи одним из первых тестировщиков проекта! А значит, на порядок старше их вы в принципе быть не можете!

И, как обычно бывало, когда умник во что-то верить категорически отказывался, его принялись «тыкать носом» в неоспоримые факты.

— А кто сказал, что я порождение именно этой игры? А, молодой человек? — насмешливо спросил его Зевес.

— В смысле? А как вы тогда могли здесь оказаться?

— Очень просто и вполне логично — из другой! — расхохотался бог.

— Джон, помнишь, ты нам рассказывал про проксиан, которых кто-то толи по недостатку времени, толи с похмелья выдернул из детского проекта? — напомнил умнику Алекс, — Может и тут…

— Нет, — остановил его Зевес, — меня ни с какого недостатка, ни тем более, с похмелья не выдергивали! Я был активно участвующей неписью в одной игре, когда их только начали создавать. В одной из самых примитивных.

— Типа, в тетрисе, что ли? — выпучил на него глаза Джон, — не в самом конечно, а в следующих, когда человечек ящики передвигал или в огонь проваливался.

— Угу, еще скажи яйца корзинкой ловил, — попенял ему Зевес, — я все же — бог! И таким сразу же и был, сколько себя помню… с самого Олимпа!

Ну — да, в голове у него, похоже, каша еще та…

— Первые мои воспоминания… после Олимпа, конечно, относятся к миру, где мои храмы были однотипны и устанавливались бочком, и на игровом поле виделись только с одного ракурса. Дороги к нему тогда прокладывались зигзагами, а все игровые персонажи имели лишь профиль. Та игра была военно-экономической стратегией. Смысл ее был в том, чтоб образовать город, построить стены вокруг, выдержать осаду врага в этих стенах, а так же развивать торговлю и культуру. И, конечно, поклоняться богам. Мы, кстати, уже тогда были достаточно активны и если нам плохо поклонялись, то насылали всякие кары на горожан. Я, к примеру, мог обрушить на них свои молнии и разнести здание. А если мне что-то совсем уж не нравилось, то я устраивал землетрясения. Гера, жена моя, могла наслать неурожай. Красотка Афродита — болезни. Гавнюк Марс, естественно, переставал благоволить к войскам перед самым вражеским нападением. Хорошие были времена…