А так, не снятый, он продолжает фиксировать мои вполне нормальные показатели, а то, что я отключена… ну, мои-то родственники просто посчитали бы, что я безвылазно сижу в игре, вот и поставила себя в недоступ. А эти гады сделала ли бы все дела, предварительно накачав меня лекарствами, чтоб припадочное сердцебиение не фиксировалось — и все! А уж потом, когда я стала бы… телом… пока-а мама получит сигнал, пока обратится в полицию, его, в смысле — тело, тогда бы уж где-то припрятали. Ну, и ищи, свищи, где ты Лили лазиешь!
Мне опять стало страшно до того, что кончики уже вполне действующих пальцев онемели. Но понимание, что теперь я хоть чем-то вооружена, да и мои руки, хоть и холодные, но свободны, как-то поддержало меня. И я активировала гэдж.
Пока грузилась заставка, «Рабочий стол», я внимательно прислушивалась. Но, на мое счастье, в соседнем помещение ничего не изменилось — козлячий дедок продолжал ворковать с кем-то, выспрашивая, с каким бы камушком лучше подошло колечко.
Очень хотелось набрать Алекса, но я взяла себя в руки и вывела на экран номер Эйса. И сразу же прижала палец к губам. Тот, проявившись очень быстро, все понял правильно и кивнул головой.
Очень не хотелось отключаться! Хотелось и дальше смотреть на лицо Эйсика, тем более что оно у него такое же, как и игровое, только рот не настолько широк, наверное, потому, что в жизни у него нет тех здоровенных камирских зубов…
Господи, о чем я думаю?! Походу, когда я увидела Эйса, у меня пошел какой-то откат от испуга. Ну — да, я бы еще и на Алекса посмотрела, и на Кира, и даже на Джончика.
Я потянулась к щеке и поняла, что действительно плачу — точно, отходняк. Но еще же, ничего не закончено?! А вот эта мысль взбодрила меня, неприятно так, как пощечина, но, скажу я вам, весьма ощутимо и действенно.
Эйс улыбнулся, помахал рукой и отключился. А я рванула обруч…