Тут из толпы пошли выкрики:

- Бабка! Не тяни время! Скоро вечер! Давай свою кандидатуру!

Мила оглянулась на Алмаза. Тот пожал плечами, развёл руками. Мол - как скажете.

- Ладно. Ставлю на голосование свою кандидатуру. Я Бабка…

- Да ладно тебе! А то мы не знаем! Голосуем! Считай!

Поднялась пара тысяч рук.

- Против?

Против проголосовали человек пятьдесят.

И тут инцидент. Ну как без них в таком серьёзном деле, как выборы власти. Из задних рядов какой-то мужик провопил:

- Подстилка Цезаревская!

Пашка выхватил ствол, прищурился, выглядывая оскорбителя.

Мила рявкнула:

- Скорый! Отставить!

Пашка неохотно спрятал ствол. А Бабка горько и напряжённо осмотрела народ. Потом сорвалась:

- Я Бабка!... Выйдите те, кому я хоть раз в жизни соврала?!! Нет никого?... Тогда выйдите те, кому я пообещала, но не сделала?!!... И таких нет?!!... Хорошо!! Тогда выйдите те, кому я могла помочь и не помогла!! Выйдите те, кого я бросила в беде!!... Нет таких?!!... Так вот!! Это вам говорю я!! Бабка!!... Вы что думаете? Я сильно хочу на эту должность? Да мне нахрен бы не нужна была эта каторга… Вы что - думаете я буду воровать? Наживаться на вас?

Мила смахнула слезу. Тут Ольга вылетела из рядов. Встала перед Бабкой и заорала без мегафона так, что уши заложило.

- Вы что - совсем там охренели? Вы забыли - кто перед вами? Кто это её подстилкой назвал? А ну тащите его сюда… А! Это ты Кунжут! Это ты, наркуша, её решил укусить втихаря!

Народ вытолкал мелкого дрища, давно немытого и небритого. Видно было, что мужик сидит на спеке не одну стодневку.

- Завтра, с утра, чтобы твоего духу в городе не было! Понял?