Бобо не мог "толкать" длинных речей. Выражался отрывисто, редко больше чем двумя-тремя фразами. Иногда, перед тем как ответить, или спросить, делал недолгие паузы. Из-за чего многим он представлялся тупым увальнем. Но тупым, а уж тем более – увальнем, он точно не был. Он сносно научился читать и писать, но всегда предпочитал слушать, как ему читают или рассказываю другие. Святой обязанностью Мими являлось чтение сказок для Бобо, а с возрастом, и более серьезных книг. Причём то, что что-то ему уже читали не раз и не два, вовсе не останавливало Бобо.

- Прочти, Мими! - протягивал он какую-либо книжку принцессе.

- Я уже тебе читала это пять раз, - с лёгким вздохом отвечала она.

Мими никогда не раздражалась на своего друга ороос. Она любила его, уважала и жалела. Бобо, как обычно, несколько секунд обдумывал её ответ, а потом кивал большой лысой головой, как бы соглашаясь.

- Прочти. Интересно... - снова протягивал он книгу.

Мими садилась, открывала обложку, у её ног тут же устраивался Бобо, а брат, как всегда, ошивающийся неподалёку или рядом, с ухмылкой отправлялся по своим делам, или присоединялся, если книга была новой... Брат тоже любил Бобо, но стеснялся проявлять это так явно, как сестра.

Кстати, запоминал Бобо всё, что ему читали или рассказывали очень хорошо, сам повторить, складно и внятно - вряд ли. Считал он не быстро, но до определённых цифр вполне уверенно. Плохо воспринимал карты на "глаз", зато отлично ориентировался на местности.

Бобо мог замереть на месте, и с легкой улыбкой на добродушном лице созерцать красивую бабочку на цветке, игру мальков в прозрачных водах ручья, или замысловатое облако в небе. Отмереть и опять пойти по своим делам, и иногда задумчиво пробормотать: «Красиво», или «Интересно».

Бобо мог расплакаться, уколов палец о колючего ерша, снимая того с крючка и, подсовывая его под нос принцессы, со слезами на глазах повторять:

- Больно Мими, больно...

И Мими дула на палец и говорила:

- Всё уже прошло, Бобо, всё прошло...

И неважно, что палец продолжал болеть, Мими сказала, что прошло, значит прошло. Остальное не стоит внимания.

Да, Бобо мог заплакать, уколов палец. Но об него могли изломать кучу палок на тренировке, измочалить в учебной рукопашной схватке, он мог получить серьёзную рану на учениях в "естественных условиях", его могли избить в уличной драке до состояния хорошей отбивной, но никто и никогда не увидит в этот момент его слёз. Да что там слёз, звука не услышит.

Зато Бобо мог заплакать, услышав злое обидное слово про себя или про своих друзей. Заплакать от бессилия ответить тем же. И конечно, над ним смеялись. Дети всегда смеются над слёзами, да и взрослые часто тоже, принимая их, прежде всего, за слабость, не понимая, что слёзы-то - они разные...