Брат и Бобо стояли перед столом, последним резервом и заслоном перед принцессой. Правда иногда, по команде капитана, Бобо стремительно срывался и врезался в напирающих хобол живым тараном, отбрасывая целую толпу назад, сминая и калеча! Да ещё успевал расколоть булавой пару-тройку голов, раздробить кому-то плечо и вмять грудную клетку! Но, как только следовала команда, дисциплинированно отступал на место, криво ухмыляясь и довольно поблёскивая глазами.

- Как я?! Мими, как я?! - спрашивал он, кривя рот в широкой улыбке и возбуждённо сверкая глазами.

- Ты молодец, Бобо! Молодец! - подбадривала он его.

Для юного ороос это тоже была первая настоящая схватка. Очень важная. Инициация как воина! Огромное событие в жизни каждого ороос. Формально, Бобо перестал считаться ребёнком в семнадцать, фактически стал взрослым только сейчас.

- Видел Мура! Видел, да?

- Самец! - соглашался брат. На его лице проскальзывала смесь радости за друга и легкое недовольство. Он один ещё не обагрил клинки вражеской кровью. Но прекрасно понимал, что очень скоро и он покажет, на что способен. Жаль только недолго...

- По моему, они там заснули, - присаживаясь рядом с сестрой, кивнул головой Мур на груду окровавленных тел, заткнувших коридор. - Совсем не торопятся в этот раз.

С другой стороны бухнулся Бобо с хмурым, сосредоточенным лицом.

- Ты спешишь? - иронично изогнула бровь сестра.

- Так-то нет. Но... - он посмотрел в её глаза редчайшего нежно-фиолетового цвета. - Ты понимаешь, что скоро мы все умрём?

Она ответила таким же прямым взглядом.

- Надеюсь, это произойдёт в бою. Попасть в плен для нас было бы худшим исходом.

- Прости, Мими...

- За что, Мура?

- За всё... Особенно за то, что мы с Бобо не сможем защищать тебя слишком долго, когда они прорвутся окончательно.

В ответ она просто прижала голову брата к груди.

- Я люблю тебя, Мура... - тихо проговорила принцесса. А большего и не надо.

- И тебя, Бобо… - она провела рукой по забрызганной кровью хобол щеке друга. В глазах большого ребенка заблестела влага.

- Я их всех убью! - глухо проронил он, и отвернул голову, чтобы Мими не увидела слез, предательски скользнувших из глаз.