Вдавила жетон в железное нутро и дернула за рукоять.

Линда и Айвен пришли в себя первыми. Самые молодые из выживших. Ему двадцать четыре, за плечами неудачный брак с сокурсницей и вялое начало карьеры на научном поприще. Семья жила вдали от города, в провинции. Ей едва исполнился двадцать один. Она рыдала, вспоминая родителей, но рядом оказался Айвен. Примерно через неделю после трагедии Линда осталась ночевать в его апартаментах, и с тех пор молодые люди не расставались.

И свое решение они изменили первыми. И не стали делать из этого секрета, сообщили всем, что месть, на их взгляд, не красит землян перед галактическим сообществом. А еще через пару дней Бор накачал Айвена виски в баре, и тот проговорился, что, изменив решение, стал миллионером.

«Не будь дураком, мужик, наших не вернешь, а нам надо жить дальше».

Бор не стал упрекать парня и не стал никому рассказывать о том, что узнал причину перемены решения. Тем более что секретом это вряд ли осталось. В течение следующей недели аналогичное предложение поступило некоторым другим выжившим. Не всем — опытные психологи не рекомендовали, в частности, обращаться к Цвейгу и Бору, но перед остальными зашуршали наличные, заманчиво замельтешили цифры на банковских счетах, и сладким медом потекли в уши слова: «страховка» и «возмещение ущерба».

Кто-то очень хотел, чтобы горожане поменяли принятое на предварительных слушаниях решение.

— Это история! Мы творим историю! — Не в силах сдержать возбуждение, президент метался между помощниками и повторял, повторял, повторял: — Я войду в Историю!! Галстук слегка сбился, прическа слегка растрепалась, в руке зажат стакан с виски. Но это все ерунда: перед встречей президента поправят, причешут, отнимут алкоголь. К тому же где-то в соседних комнатах прихорашивали первую леди, а она имела на муженька колоссальное влияние и могла одним взглядом заставить его вернуться к соблюдению этикета.

— Обо мне будут помнить поколения! — Президент глотнул виски. — Обо мне!!