Барро хмыкнул и поскреб щеку.

— То есть ваша школа…

— Предназначена для того, чтобы следующее поколение людей полностью развило заложенные в них способности. Вы знаете, в средние века и во времена раннего возрождения таблица умножения была составной частью выпускного экзамена за университетский курс, а сейчас она часть школьной программы, предназначенной для усвоения детьми в возрасте до семи лет. И это никого не удивляет. Так что мы просто помогаем детям осваивать вполне доступную им таблицу умножения.

— А как же способности ко внушению?

— Новая форма коммуникации. Когда-то человек уже создал и развил вторую сигнальную систему — речь. Значит, теперь пришло время третьей. Причем, заметьте, принципиально для человечества ничего особенно не изменилось. И раньше, пользуясь обычной речью, вроде как совершенно обычные люди были способны повелевать не только отдельными индивидуумами, но и целыми народами. История ХХ века изобилует такими примерами, да и в наше время их так же можно отыскать немало.

На некоторое время в палате повисла тяжелая тишина, а затем Барро досадливо поморщился и спросил:

— Значит, вы работаете под эгидой ООН?

— Ну… — Русский уклончиво повел плечами. — ООН, конечно, в курсе. Но это скорее национальный проект.

И Барро внезапно вспомнил старый разговор с ныне покойным Кнехтом: «А что у них, в Москве, так фонило?» — «Русские…»

В палату заглянула медсестра.

— Мсье Дивов, доктор велел передать, что достаточно.

— Да-да, уже иду. — Русский поднялся на ноги и поправил халат.

— Ну ладно, выздоравливайте. Не поминайте лихом, — и, улыбнувшись своей обычной очень доброй улыбкой, добавил: — Еще одно традиционное русское присловье.

Барро молча смотрел на него, пытаясь выудить из глубины сознания какую-то мысль. Она была важной, очень важной, но никак не давалась. Занятый этим он проводил русского равнодушным взглядом. И таким же встретил зашедшую в палату медсестру.

— Ну как наши дела, мсье? — с дежурной улыбкой, так контрастировавшей с той, которой попрощался русский, поинтересовалась она. А в следующее мгновение испуганно ойкнула. Потому что Барро резко сел на кровати. Он поймал-таки эту негодницу и вытащил ее на свет божий. И испугался.

— Мсье! — испуганно вскрикнула сестра. Но Барро ее не слушал. Он железной рукой сорвал с себя все эти трубочки, датчики и манжеты и свесил ноги с кровати. Похоже, тапки были с другой стороны. Но вряд ли такая мелочь могла остановить Габриэля Барро, свободного художника. Он вскочил на ноги и помчался к двери. Этот русский, как его там, ах да, мистер Олег Дивов говорил, что они набирают в школу детей в возрасте его внучки. И надо было немедленно уточнить, где и когда будет работать ближайшая приемная комиссия…