Маленькие деревушки, с плетнями, белостенными домами и жителями, молчаливо и внимательно провожающими отряд взглядами, были не слишком приветливы. В одной Рауль приказал устроить кратковременный привал, отправив двух разведчиков вперед, к холмам, откуда открывался вид на окрестности.

Крестьяне встретили солдат без злобы, но с явной опаской. Они, как и многие другие, столкнулись с тем, что вооруженные люди порой убивают, не спрашивая, на чьей стороне ты находишься и каким способом молишься своему богу. Вернувшиеся разведчики доложили, что все чисто, и отряд продолжил путь.

Минут через тридцать, возле моста перекинутого через почти высохший ручеек, прячущийся от зноя за плоскими камнями, они нашли тела двух солдат в форме артиллеристов Восемнадцатого пехотного полка. Оба оказались распяты на грубо сколоченных крестах, в глаза им вбили колья.

Лопес вместе с Рыжим и Жозе сняли мертвых. Мигель приказал выкопать могилы.

— Отмучались, бедняги, — сказал Игнасио, и его хитрое, живое лицо стало суровым. — Упокой Спаситель их души.

— Рано утром нарвались, сеньоры. — Лопес покачал головой и печально цокнул языком. — Дураки. Кто же по двое ездит?

— По официальной версии здесь безопасно. — Фернандо задумчиво раскуривал трубку. — Бои завершились полтора месяца назад.

— Что с того, мой друг? Заразу так просто не выжечь. На это могут уйти годы. — Алехандро внимательно осматривал заросли акации. Кроме него этим занимались еще несколько человек. Солдаты держали под рукой мушкеты и зажгли фитили.

Могилы получились неглубокими, сделанными наспех, но дольше возиться времени не было. Они и так слишком задержались. Как только отец Августо дочитал заупокойную, Рыжий и Жозе засыпали тела землей и швырнули лопаты на воз, где путешествовал отрядный скарб.

— Я бы вернулся. — Фернандо мстительно посмотрел назад, где за поворотом скрылась деревня.

— Думаешь, это местные, капрал?

— А кто же еще? Видели, как они перепугались, когда мы приехали?

— Редко какой зверь гадит рядом со своим жилищем, — не согласился Игнасио, обмахивая себя шляпой и, подумав, добавил: — Правда, к людям это не относится…

Спорить дальше было бесполезно. Возвращаться никто не думал. Рауль усилил патрули и призвал сохранять бдительность.

В полдень началась самая настоящая пытка. Люди и лошади изнемогали, в том числе и от оводов, набросившихся на отряд, проезжающий мимо каких-то безымянных, почти высохших прудов, похожих на большие грязные лужи. Солнце жарило немилосердно, и каждый солдат счел своим долгом послать ему свое проклятие и посетовать на лучи. Вода во флягах заканчивалась с бешеной скоростью, все молили о дожде, но на небе не было ни облачка.