– У этой «Верапорт» – «Люкспорт» есть владелец? Помимо регистрирующего органа? – спросила Ава.

– Ты хочешь найти документ, в котором явно говорилось бы о «Красном отделе»? Хочешь увидеть большую красную печать со словами «Красный отдел»? – Тони продолжал изучать экран планшета.

– Я бы не возражала, – сказала Наташа, пожав плечами. – Особенно когда в дело идут бомбы.

– Хорошо. – Тони покачал головой и вернулся к изучению архива PC. – Подожди. – Но стоило ему начать печатать слова в строке поиска, как экран потемнел... Тони нахмурился. – Отключился. Мы потеряли связь.

Ава вздохнула.

– Ненавижу, когда такое случается.

– Нет. Такого никогда не случалось. Не со мной. И не когда у тебя есть собственный спутник «Старк». – Тони поднял глаза к небу, затем перевел взгляд на Вдов. – Это они.

– Мы были слишком любопытны, – сказала Наташа.

– И это значит, что мы подобрались слишком близко, – сказала Ава. Девушка выглядела испуганной.

Наташа перевела дыхание.

– Отлично. Тогда скажите мне: зачем российской компании угрожать собственному правительству?

– Послание, – сказал Тони. – Революция. Заговор.

– Розыгрыш, – добавила Ава. – Вы ведь знаете, что российская компания никогда не стала бы угрожать собственному правительству.

Наташа кивнула.

– Единственные россияне, которые стали бы угрожать российскому правительству, – само российское правительство.

«Добро пожаловать в театр военных действий с уклоном в театральщину. Мне не нравится эта игра, и я не знаю всех фигур этого танца. Что-то здесь не так».

– Ну, тогда это не нападение, – сказал Тони, поворачиваясь к океану. – Тогда это кукольный спектакль. – Мужчина провел ладонью по лицу. Выглядел он истощенным. – Какова мораль сей басни, бомбочка?

Наташа ненавидела проигрывать, ненавидела ложь, но больше всего прочего она ненавидела быть чьей-то марионеткой. Теперь она знала, что пришло время перерезать веревочки и получить ответы на свои вопросы.