Никто больше не рисовал пред юной всезнающей картины радостного будущего Сенты. Она видела все: как сенториане тонут в море ничто, как, не успев захлебнуться, они растворяются в нем, как другие пытаются поставить барьеры чуждому, и как оно сметает и барьеры, и тех, кто их ставит, отравляя воздух и воду, отрезая все возможности сдерживания этого ужаса.

Лереми моргнула и вернулась в реальность. Оглянувшись, она увидела Кейлу. Распознавательница застыла на выходе из шатра, одна рука так и замерла, придерживая полог. Девушка резко побледнела, губы беззвучно шевелились.

— Кейла! — крикнула Лереми, бросаясь к ней. Распознавательница вздрогнула:

— Лереми, это ты. Он все-таки предал меня!

— Шелтон? Он предал всех нас!

Кейла отпустила полог. Качнулась, лишившись его подержки, но на ногах устояла.

— Я верила ему.

— А я верила Деале, — Лереми прищурилась. — Но почему ты так уверенно говоришь о предательстве Шелтона? Быть может, просто не удался эксперимент?

— Я чувствовала, что он предаст! — с отчаянием крикнула Кейла. — Но молчала. Я тоже предательница. Энжет прав, я хуже, чем никто!

— Не казнись, — радостная от того, что подруга смогла признать ошибку, Лереми даже попробовала улыбнуться. — Деала туманила нам разум, но ее воздействие исчезло. Нужно думать, что делать сейчас.

Кейла выпрямилась.

— Для распознавателей в такой ситуации возможен только один путь, — с достоинством молвила вечная гордячка. — Я останусь на площали и буду воскуривать зелья, сдерживающие чуждое. Прости, Лереми.

— Пусть твой путь вновь станет прямым, — оторопело пожелала Лереми. Хотела добавить: «прощаю», видя, что Кейла этого ждет, но не смогла. Картина того, как предместья Наао поглощает ничто, все еще стояла перед глазам, а вопли умираюших там сенториан звенели в ушах. И слова прощения застряли на языке. Никогда она не простит Кейлу, как никогда не простит себя! Одна спряталась от ответственности, доверив принятие решений чуждому, другая с радостью приняла покровительство Деалы и легко отдала среброликой свое право на собственное мнение.

В качестве поддержки Лереми стиснула, но тут же отпустила руки подруги. На площадь выходили высшие касты — всезнающие и всемогущие, сильные, из тех, что не входили в устранившийся совет. Все взоры и надежды Наао обратились на них.

— Среброликие приняли решение отдать Наао ничто, — сказал один из старших всезнающих. Толпа застонала в ужасе, а он продолжил, — но мы попробуем проложить другой путь для Сенты. Еще не все возможности этого исхода потеряны.

Лереми почудилась слабая, почти незаметная неправда в этих словах. Уцепившись за тонкую нить лжи, она скользнула в недавнюю память всезнающего, и сразу же увидела знакомое страшное неподвижное лицо Ирвена. Среброликий зловеще хохотал: