Обвисшая, высыхающая салфетка теперь выглядела печальной, даже обыденной, чуть ли не вся магия ушла из нее, она практически ничем не отличалась от этого ужасного нового мира. Микки скатал ее в комок и подержал на ладони правой руки, гадая, а нельзя ли использовать ее как-то еще, получить от нее новые ощущения.

Предположил, что у нее вкус лимона и ее стоит пожевать, хотя сомневался, что проглотить ее — хорошая идея. Но тут же вспомнил, что на салфетке, раз уж он протирал ею руки, могли остаться частички грязи, перекочевавшие с тела Клика, и желание жевать салфетку сразу отпало.

Когда он отбросил эту грустно выглядевшую салфетку, в голову пришла новая мысль, хотя Микки уже старался много не думать. Он задался вопросом, а не сошел ли он с ума. Где-то чувствовал, что спрыгнул с обрыва и пребывает в свободном падении. Утрата матери стала для него чудовищным ударом, от такой утраты у любого может повредиться рассудок, а тут еще ему пришлось убить собственного брата, не получив за это деньги. Возможно, это подействовало на него даже сильнее, чем он себе представлял. Если он сошел с ума, становилось понятно, почему так изменился мир. Бредовая галлюцинация — ничего больше. Мир мог оставаться таким же, как всегда, но он видел его другим, потому что переступил черту здравомыслия.

Эта сложная для осознания и ошеломляющая мысль заставила Микки застыть, как памятник, обдумывая ее.

И в тот самый момент, когда он застыл, голоса в стенах замолчали. Не затихли постепенно, а разом оборвались.

И у него создалось ощущение, что весь этот мир, то ли реальный, то ли бредовая галлюцинация, тоже застыл, о чем-то крепко задумавшись, словно потрясенный какой-то новой мыслью, точно так же, как он, и теперь всесторонне ее оценивающий, просчитывающий возможные последствия.

* * *

Бейли Хокс

Пока Сайлес и Кирби обыскивали одно крыло квартиры сестер Капп, Бейли осматривал другое. Его мутило от предчувствия дурного, он открывал каждую дверь и поворачивал за каждый угол, ожидая, что увидит там что-то ужасное. Им следовало обследовать «Пендлтон» вместе. Напрасно они разделились, пусть большая поисковая группа потеряла бы в мобильности и стала более уязвимой при нападении. Бейли чувствовал, что подвел их, воспоминание о смерти матери не отпускало его.

В гостиную все трое вернулись практически одновременно, не найдя следов ни женщин, ни детей, ни котов. Единственным изменением в сравнении с тем, что они видели в квартире раньше, стали две лужицы наножижи.

Том Трэн и Падмини стояли бок о бок у западных окон, зачарованные видом залитой лунным светом равнины с растущими на ней массивными деревьями и светящейся травой.