— Вы убили Кирби.

— Да.

— Почему?

Микки пожал плечами.

— Я безумец.

— Вы убили этих старушек-сестер, охранника, беспомощного слепого мужчину…

— Совершенно верно.

— И сбросили их тела в лавовую трубку.

— Наверное, сбросил. Точно не помню. Я собирался это сделать, скорее всего, и сделал.

— Почему?

— Обезумел, — и Микки обаятельно улыбнулся.

Ученый долго смотрел на него.

— Вы не кажетесь мне безумным.

— И тем не менее я абсолютно безумен. Меня это устраивает.

Следующий вопрос Норквист задал после еще одной долгой паузы:

— Откуда вы знаете, что я нахожу важным условием цивилизации будущего «значительно уменьшенное и экологически рациональное народонаселение»? Я ни с кем не делился этими мыслями, даже с Кирби.

Тихим голосом, который звучал то как голос Кирби Игниса, то как голос Свидетеля, то как голоса других людей, которых он не знал, но, очевидно, знакомых Норквисту, Микки начал пересказывать грезу, которую увидел на кухне Кирби Игниса. Погром. Уничтожение городов. Одно, быстро подмявшее под себя всю планету. Логичная, простая экологическая система мира высоких, черных деревьев, светящейся травы и одного разума. Слова принадлежали не ему. Через него говорило Одно.

Захваченный этими откровениями, реагирующий на каждый новый голос, Норквист наклонился вперед, жадно ловя каждое слово. Когда Микки сделал паузу, ученый спросил:

— Как вам это удается… идеальная имитация?