— И я смиренно молю тебя, о учитель Гангеи: заставь твоего ученика покориться — если только это тебе по силам! Ибо всем известно, что Грозный дал обет безбрачия. Если же он все-таки откажется, — Амба твердо взглянула в пронзительные черные глаза подвижника, выдержав их огонь, — убей его в поединке! Только смертью моего обидчика может быть смыт тот позор, которому он подверг меня!

— Тебе бы мужчиной родиться, — хмыкнул Рама-с-Топором, даже не предполагая, как аукнется в будущем его шутка, но тут же вновь стал серьезным. — Хорошо, царевна. Я встречусь с Гангеей и потребую от него, чтобы он женился на тебе. Надеюсь, он не посмеет меня ослушаться. Остается, конечно, его обет — но этот грех я, так уж и быть, возьму на себя…

— Благодарю тебя, о тигр среди отшельников, изобильный подвигами… — поспешила Амба выразить свою признательность, но Парашурама пропустил ее слова мимо ушей, продолжая размышлять вслух:

— Если же он и тогда откажется… Я мог бы сразиться с ним, но в свое время, отомстив кшатре за смерть отца, я поклялся: не браться более за оружие, кроме как для защиты собственной жизни либо по просьбе благочестивых брахманов…

И аскет выразительно посмотрел на седого Хотравахану.

— Что ж, в таком случае, мы просим тебя об этом, благородный Рама, — спокойно ответил понятливый старец.

— Да будет так, — кивнул подвижник.

* * *

— К вам гонец, повелитель!

— От кого?

— Говорит, что от вашего учителя, славного Парашурамы — его ученик Акритаварна.

— Пусть войдет.

Гангея еле дождался окончания приветственной церемонии, длившейся на этот раз нестерпимо долго.

— Наш общий гуру, известный в трех мирах Рама-с-Топором, достойнейший из дваждырожденных, желает видеть тебя, Гангея, — орлиный взор ученика колол глаза, и Грозному стоило большого труда выдержать этот взгляд.

Гонец раздражал регента: и тем, что происходил из упрямых горцев-кират, которых назвать барбарами мешала только милость Шивы, и подчеркнутой независимостью, и первыми же словами «Наш общий гуру…»

Ревнуешь, Грозный?!

— Учитель не сказал тебе, по какому поводу он призывает меня?

— Сказал. По поводу судьбы царевны Амбы, которую ты опозорил.

— Я? — искренне удивился регент, и серьга в ухе Грозного кроваво сверкнула. — Она просила меня отпустить ее к жениху — я и отпустил!

— Об этом ты будешь говорить с гуру. Я здесь только для того, чтобы передать его волю.